От понимания своей беспомощности, я метался из угла в угол маленькой хатенки. И вот, однажды, когда ко мне в очередной раз прилетел друг без каких-либо новостей, я не выдержал.
— Я поеду на ее поиски сам, — твердо сказал я.
— Ты сошел с ума, Недеро, — мрачно констатировал Зерок. — Тебя и Ирину разыскивают по всему побережью, а ты собираешься лично сдастся в лапы врагу.
— В том то и дело, что ищут демона в компании иномирянки. А я поеду один. Куплю лошадь и буду разъезжать по Балишу в качестве наемника. Никто не сможет узнать в бродячем воине высшего демона. Да и отличают высших демонов лишь наличие кое-каких способностей и вытекающих из этого привилегий.
— Прекрасно, а о своем имени ты забыл? — спросил как у умалишенного Зерок. — Тебя в Балише знает каждая собачонка. Вспомни, как лет пять назад тебе предлагали помочь занять трон Балиша. Тогда такая шумиха поднялась, что князь едва смог утихомирить народ. Да и то ценой нескольких спаленных поселений.
— Я все прекрасно помню, Зерок. Но ведь меня никто не обязывает называться своим именем. А свои способности я не собираюсь показывать каждому встречному.
— Что ж, вижу тебя не переубедить. Или, может, еще подумаешь? — смотрел на меня с надеждой друг, но, увидев решимость на моем лице, лишь тяжело вздохнул. — В таком случае позволь мне хотя бы сопровождать тебя.
Я ненадолго задумался. Конечно, безопаснее путешествовать вдвоем, но так на нас будут больше обращать внимания. Хотя…
— Ладно, поедешь со мной, — согласился я. — Но с условием, что не будешь сильно дебоширить в пивных и заглядываться на каждую проходящую мимо красотку.
— Да за кого ты меня принимаешь, — шутливо обиделся Зерок. — Я даже ничего алкогольного пить не буду. Ну, если только самую малость.
Я усмехнулся. Знаю я его самую малость. Вон в прошлый раз после посещения одного миленького кабачка в пригороде Латеса, нас занесли в черный список. Конечно, передо мной никто бы не осмелился закрыть двери своего заведения, но мебель и все колюще-режуще-бьющееся вокруг по-тихому поубирали бы. А вот друга ждала менее завидная участь. После нашей памятной пьянки (я, кстати, так и не вспомнил, чем же мы собственно отличились) хозяин разгромленного заведения раструбил о веселом нраве Зерока на весь Латес. С тех пор ни в одно приличное заведение его не подпускали дальше порога. Осталось только надеяться, что в Балише его знают не так хорошо, как в Кардаре.
Мы с Зероком обговорили кое-какие детали нашего путешествия и уже на следующую ночь собирались отправиться в путь. В поисках своей невесты я должен был участвовать с самого начала, а не перелаживать это на кого-то другого.
В тот день я практически не сомкнул глаз. Но под вечер меня сморило, и я, наконец, смог заснуть. Мне снилась Ирина. Она была в легком белом платьице, а ее голову украшал венок из полевых цветов. Такой же венок она держала в руках.
На рассвете под окном послышались какие-то жуткие завывания. Я уже почти заснула, но этот хор Турецкого самым некультурным образом вырвал меня из сладких объятий Морфея.
«Вот сейчас кому-то накостыляю!!!» — с такими мыслями я накинула на плечи платок и вылетела из хаты.
На улице меня ожидала картина Репина «Не ждали» или ждали, но недолго, так как все алкогольное уже было выпито, и в руках фальшивящих певцов находились только пустые бутылки.
— И кто ж тут такой голосистый? — грозно сдвинув брови, спросила я.
Главный исполнитель сей «серенады» нашелся быстро, уж больно сильно выделялся своими размерами среди пятерых других парней.
— Жилор! Соловей ты мой недоделанный! — мягко проворковала я. — Тебя что, крылат за ухо укусил? Чего орешь, когда другие спать ложатся?
— Дык я, это…ик, для тебя пою, — бедный Чебуратор еле выговорил такую длинную фразу. Мне даже стало его жаль.
— Ты, наверное, ошибся адресом. Я не заказывала оперу Верди на дом. И будь любезен в следующий раз, когда тебя потянет на пение, найти более терпеливый объект для своих пыток. А теперь убирайтесь, пока я добрая.
Для убедительности я взяла в руки старикову клюку, с которой тот прогуливался на дальние расстояния. Местных Рамазотти как ветром сдуло. Остался только не успевший сообразить Жилор.
— Так я пойду, — пролепетал смекнувший, наконец, Чебуратор. — Завтра увидимся.
— Иди-иди, голубчик!
Я проводила местного Казанову ехидным взглядом и побрела ловить сбежавший сон.
На следующий вечер я как всегда проснулась раньше всех и по-тихому одевшись, вышла на улицу. Солнце постепенно клонилось к горизонту, и я собиралась, пока никого нет, искупаться в море. Водичка была просто супер: теплая и прозрачная. Просматривался каждый камушек на дне, каждая промелькнувшая возле моих ног рыбешка. Эх, хорошо!
Накупавшись вдоволь, я вернулась в хату, где старый знахарь уже разжигал печь.
— А-а, Ринка! Небось, купаться ходила? — дедуля присел на лавку. — Садись-ка рядом, детонька, поговорить с тобою надобно.
Я присела на предложенное место и стала ждать, что же такого мне хотят сообщить.
— Видишь ли, Рина, пока ты болела, я не хотел разговаривать на эту тему, дабы не тревожить лишний раз. Сейчас, как погляжу, ты совсем выздоровела, — старичок немного помолчал, о чем-то задумавшись.
— Ты помнишь, откуда у тебя этот браслет? — спросил он, указывая взглядом на металлическое украшение у меня на запястье.
— Нет, — растерялась я. — Кажется, мне его кто-то подарил. Но кто точно, вспомнить не могу.
— Значит, не насильно одел, а именно подарил? — переспросил знахарь.
— Ну, кажется да, — немного подумав, неуверенно ответила я. — А что случилось?
— В таком случае, я тебе должен кое-что рассказать. Такие браслеты, как у тебя, обычно носят высшие демоны, обещанные друг другу. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Не совсем.
— Это значит, что они обручены и вскорости должны пожениться, — он посмотрел на меня, ожидая реакции.
Я лишь округлила глаза, все еще не понимая, причем тут я.
— Но я же не демон.
— Это большой разницы не имеет. Главное, хотя бы один из обещанных должен быть высшим демоном. Если браслет тебе подарили, значит, ты уже с кем-то обручена.
Не дождавшись от меня ответа (я была занята подниманием челюсти), старичок продолжил.
— И, скорее всего этот кто-то тебя ищет. Но в нашей деревушке, куда даже новости доходят с опозданием на две недели, тебя будет трудно отыскать, — знахарь явно что-то задумал. — Вскорости в Батоке — небольшом городке в неделе пути отсюдава — будет ярмарка. Наши поселенцы завтра отправятся туда. Я договорился, чтобы они взяли тебя и Максимку с собою. В городе вы с внучком разместитесь у моей дочки на все время ярмарки. Я передам дочке записку и попрошу ее помочь разыскать твоего жениха. Все-таки высшие демоны не так часто заглядывают в нашу глубинку. И если тебя ищут, то в городе об этом непременно будут знать. Да и мне будет спокойнее.
Я удивленно смотрела на знахаря, пытаясь переварить информацию.
— А если меня не ищут?
— Тогда вернешься назад. Мы хоть не богаты, но тебе будем рады. Но мне что-то подсказывает, что тебя разыскивают. Так что, дочка, не расстраивайся раньше времени, — старичок уже было вставал, но вдруг о чем-то вспомнил. — Да, я забыл тебе еще сказать, что такие браслеты обычно помогают установить между обещанными связь. Если высшему демону для мысленного общения с кем-то нужно находиться рядом, то обрученные могут общаться на любом расстоянии. И ты, как я подозреваю, тоже можешь общаться со своим женихом. Попробуй как-нибудь, может у тебя получиться.
— А откуда вы все это знаете? — задала я мучивший меня вопрос.
— Было дело, по молодости еще. Я у одного демона служил, — большего я от старика не дождалась, так как он поднялся и вышел из хаты, оставив меня размышлять о сказанном.
После странных слов знахаря я по-новому взглянула на свой браслет. Черный переливающийся металл изрезанный замысловатыми узорами, которые придавали ему легкий шарм и экзотику. Он не давил на руку, а лишь мягко, едва ощутимо обвивал запястье и практически не ощущался. Именно поэтому мне даже в голову не приходило его снять. Да и зачем было расставаться с такою красотой. Как оказалось, эта вещь имеет большую ценность, чем просто внешний вид. Теперь это моя единственная связь с забытым прошлым.
«Надо же! Обручилась с высшим демоном! И когда только успела?». Теперь мне частично стали понятны мои сны. «Как же я его назвала тогда?» — все пыталась я вспомнить, но мои попытки не возымели успеха. Память не желала со мною общаться.