Рита, которая встала, как только он начал говорить, смотрела на него, даже не моргая, вышла из-за стола, подошла к нему и поцеловала его в щёку.
- Спасибо. - из глаз Риты полились слёзы.
Лев Захарович попытался сразу уйти, но это ему не удалось. Его усадили за стол. Из дальнейшего разговора стало ясно, что он проверил все наши счета и не обнаружил на них денег, заинтересовался, куда они делись. И выяснил, что все авторские, Сталинская премия, боевые, пошли в Фонд обороны. На фоне последних скандалов с трофейным имуществом, этот факт вызвал у него и удивление, и уважение.
- Я считал Вас эдаким 'Корейко': личный самолёт, огромная квартира, оформленная на жену, многотысячные выплаты, в том числе в валюте, многомесячное нахождение на захваченных территориях, загранкомандировки, и этот человек становится 1 заместителем руководителя государства. Откровенно говоря, мне стало страшно, что Вы можете натворить на этом месте. Я пошёл к Сталину и прямо сказал об этом. Он ответил: 'Ты у нас Госконтроль, вот и проверяй!' и улыбнулся при этом. Я проверил. И нашел, куда Вы дели все деньги: вложили в фонд обороны. Без каких-то мелочей, всё полностью ушло туда. Не нашел только машину М-1.
- Она у меня, уже два года, номера пришлось сменить на армейские. - отозвался Голованов.
- Вот как? Тогда я вспомнил о нашем последнем разговоре с Маргаритой Николаевной, и, посоветовавшись со Сталиным, мы решили вот так этот вопрос.
- Да Вы просто Андрюшку не знаете! - громогласно сказал Стефановский. - Для него работа - это всё! Если за что-то берётся, то делает это так, что любо-дорого посмотреть. Что в воздухе, что на земле. Но Вы, Лев Захарович, сегодня меня очень удивили! Прямо скажу, не ожидал такого!
- Не знал. Теперь знаю. То, что знакомство шло таким путём... Меня к этому должность обязывает. Ни партия, ни государство не должны бояться проверок, ни с моей стороны, ни со стороны народа. Тогда всё у нас будет хорошо. А людей, таких как Андрей Дмитриевич и Маргарита Николаевна, надо поощрять. Они стране отдают всё, даже честно заработанное. Мы с Андреем Дмитриевичем прошлый раз говорили об авторских вознаграждениях, и он спокойно доказал мне необходимость этих выплат для государства. Но ни одного слова не сказал о том, что он всё это отдал в фонд обороны. И партвзносы он с них заплатил. В общем, поставил меня в тупик. Я такого не ожидал. Поэтому и решил извиниться таким образом... В общем, предлагаю выпить за прекрасную хозяйку этого дома, а то мы всё о делах, да о делах, а о ней совсем забыли! Желаю Вам счастья, Маргарита Николаевна, всяческих успехов во всех Ваших начинаниях, здоровья Вам и Вашим детям!
Теперь с Мехлисом мы стали встречаться значительно чаще. У него довольно большой штат экономистов-налоговиков, имевших большой опыт проверок различных организаций. Первыми проверяли Министерство авиационной промышленности. У самого Шахурина был образцовый порядок в документах, довольно высокий уровень компетентности, но почти полностью отсутствовал контроль за финансами. Полностью приказная экономика. Давно работающий заместителем Яковлев вовсю пользовался этим. Выяснилось, что килограмм 'яковлевского' самолёта стоил почти в полтора раза дороже, чем у остальных, при этом, что использовались более дешёвые дерево, перкаль и более лёгкие двигатели. Он получал от министерства большие суммы на НИР, многочисленные премиальные, имел гораздо больший штат, чем остальные. Им вплотную занялся Мехлис, и ему пришлось расстаться со своим кабинетом. Сталин предложил его 'посадить' для острастки, но я возразил, что виноват не Яковлев, а виновата командная система: никто не задумывался о том, столько это стоит?!!! Действия Яковлева абсолютно соответствовали системе: он был исполнительным замом. А то, что под авралы набрал людей, преступлением не является. Просто не нужно генеральному конструктору давать так много власти. Яковлева сняли с должности замминистра, но оставили во главе КБ 'Яковлев'. В министерстве ликвидировали два управления. Сократили численность работников на 12%. Состоялось всесоюзное совещание работников авиапрома, на котором Шахурин рассказал о прошедшей проверке, и о необходимости обратить внимание на экономическую составляющую процесса проектирования и производства.
- Война закончилась. Мы перешли в новую фазу строительства социализма в нашей стране, где на первое место выходит не количество произведённых самолётов, а их качество и экономическая эффективность. Такую задачу ставит перед нами товарищ Сталин, наше правительство и наша партия.
Результаты этого Совещания широко освещались в прессе, поэтому остальные министры быстренько смекнули, откуда ветер дует, и начали устраивать такие же проверки у себя самих. Я же специально начал с авиапрома, потому как хорошо знал эту отрасль, многих директоров заводов, конструкторов, рабочих, проблемы производств, взаимосвязи, смежников. Важным шагом было выделение из недр авиапрома отдельной отрасли: авиационного приборостроения, и создание в Ленинграде специального Института для подготовки кадров в этой отрасли на базе Ленинградского авиационного института.
В результате этой проверки мы добились сокращения численности бюрократической части государственного управления на 16%. Было сокращено шесть Министерств, и создано два новых: уже упомянутое Министерство авиационного приборостроения и Министерство среднего машиностроения, под этой вывеской скрывался будущий Минатом. Вместе с Берия мы разделили Министерство Внутренних дел, выделив отдельно Комитет Государственной Безопасности. На должность председателя, после некоторых споров с Лаврентием, был назначен Судоплатов, которого Берия хотел оставить на внешней разведке.
- Я понимаю, Андрей, твоё желание поставить везде своих людей, тем более родственника.
- Лаврентий, прекрати спекулировать! Ты отлично знаешь, что он НЕ родственник. 'Крестник' отца Риты, который просто пожалел мальца. А вот то, что он всю жизнь выполняет это обещание - прекрасно его характеризует.
- Абакумов справится лучше!
- Да костолом твой Абакумов. Обыкновенный костолом. А тут мозги нужны! Кстати, насчёт костоломства. Война кончилась.
- Хорошо, Андрей. Пусть будет Судоплатов. А, пока мы ещё не разделились, я отдам приказ о запрещении физических мер воздействия на арестованных и заключённых. Сам давно хотел это сделать.
Позвонил Сталину и попросился на доклад.
- Заходи, Андрей. В первую очередь по Госплану. Помнишь, о чём я тебя просил?
- Конечно, товарищ Сталин. Однозначного ответа по Вознесенскому дать не могу. Экономист он сильный, но политик - никудышный. Для него экономическая эффективность много важнее политической целесообразности. А нужен чёткий баланс между этими составляющими геополитики. Поэтому он допускает перекосы в части развития периферии, акцентируя всё внимание на одну республику: Россию. Так мы можем упустить регионы.
- Считаешь, что надо снять?
- Нет, достаточно контролировать его в этой части планирования. И подбирать будущую кандидатуру, без недостатков Вознесенского. В личном плане он довольно... неприятен, так скажем. Самолюбив и склонен к самолюбованию. Но, дело своё знает и любит. Новый человек на его месте, пока, будет хуже.
- А его Зам, Сабуров?
- Он не экономист. Исполнителен, но творческая жилка отсутствует.
- Косыгин?
- Не потянет. Мне кажется, что Вознесенский находится на своём месте. В конце концов, не он определяет политику. То, что есть определённое противостояние, это даже лучше. В итоге придём к истине.
- Достаточно взвешенное решение. Посмотрим. Но, это хорошо, что ты обратил внимание на его недостатки. Мне казалось, что Вы с ним полностью 'споётесь', так как он мне говорил примерно тоже самое, что и ты, по организации Народного Хозяйства. Что у тебя ещё?
- Вот результаты проверки министерств и ведомств.
- Оставь, познакомлюсь. В целом, какое впечатление?
- Недостаточно денег выделено Потёмкину. Требуется поднять заработную плату работникам образования. Слишком велика разница между зарплатой в промышленности и в системе школьного образования. Рискуем вымыванием мужских кадров из школ.
- Почему раньше не сказал, когда план составляли?
- Не имел сведений. Виноват.
- Вот ты всегда так! Упираешься в технические вопросы, а о людях забываешь. Помни, руководитель, в первую очередь, должен думать о людях! А уж потом, о железках. Сколько нужно?
- Вот справка из Минпросвета. Требуется 4,2 миллиарда рублей дополнительно. Профицит бюджета на этот год больше 20 миллиардов.
- Много... Ладно, дай команду Вознесенскому пересмотреть план в этой части. Кузнецов жалуется на большую нехватку кадров на флоте. Что предпринято в этой части?
- Открыли два новых училища: во Владивостоке и в Ленинграде. Объявили комсомольский набор на флот. Организовали курсы переподготовки для офицеров из сокращаемых частей сухопутных войск и из МинМорФлота направляем. Но несколько лет дефицита кадров нам обеспечено. Дал указания усилить пропаганду в этом направлении. Было бы неплохо проработать этот вопрос с товарищем Тельманом.
- Немцев на Военно-Морской флот? Хотя... Если, действительно, проработать этот вопрос с Эрнстом. - Сталин снял трубку и позвонил в Берлин. Тельман довольно чисто говорил по-русски, только мягко произносил букву 'Л'. Он обещал помочь с флотскими специалистами, незамеченными в симпатиях к фашистам. В Германии скоро выборы в парламент. Кроме КПГ, в них участвуют христианские демократы и социалисты. У всех трёх партий довольно равные шансы на успех. Сталин и Тельман довольно долго говорили о возможных парламентских коалициях. Пожелав успехов, Иосиф Виссарионович повесил трубку. - Слышал?
- Да.
- Если Тельману хватит гибкости, есть неплохой шанс объединиться с социалистами и создать устойчивую коалицию. Тогда вопросы денацификации пойдут значительно быстрее. Раз уж пошли по этому пути, надо бы и в Восточной Пруссии поискать людей на флот. Вот кого подключить к этому вопросу?
- Кузнецова. Его епархия. И флотскую контрразведку и особистов. Только не с задачей найти шпионов, а найти лояльных специалистов. И предупредить, что самые опасные - это молодые немцы, которые выросли при Гитлере.
- Хорошо. Но ты, тоже, держи это на контроле. Кадры решают всё. Лаврентий докладывает об активизации подполья в Прибалтике, в Польше и в Средней Азии.
- Это МИ-6, товарищ Сталин. Наши английские 'друзья'. По информации Судоплатова, у них начали подлёты первые реактивные самолёты.
- И как?
- Пока плохо, товарищ Сталин. Ресурс двигателя 10 часов. Мы в 40-м начинали с 75 часов. И тяга маленькая, 650 кгс. Это ещё не боевые самолёты.
- Понятно. Твои предложения?
- Усилить ОВРы на Балтике, и пограничную службу. Снабжение идёт морем из Швеции. И начать переговоры с королём Афганистана. И с шахом Ирана. Но, перед переговорами, через Теддера, дать понять, что это вынужденная мера из-за активизации басмаческого движения. Хотя... Вы же продолжаете переписку с Черчиллем?
- Конечно.
- Напишите ему про басмачей, и о том, что, видимо, придётся решать вопрос на месте. Думаю, подействует. Мне кажется, что это не его работа. Больше похоже на Идена. Он более плотно связан с разведкой. А нам нужно форсировать работы по вертолётам. В первую очередь, морским вертолётам. И усилить контроль за рыбаками. С Польшей сложнее, там были бои, оружия много осталось...
- И опереться особо не на кого. Разве что... Надо попробовать Берута и Рокоссовского. В связке могут добиться успехов. А тебе - персональное задание: надо ехать в Ватикан. Тольятти, скорее всего, сможет взять власть в парламенте уже летом. Поэтому нужно решить вопрос с папой. Успех в Италии и Польше возможен только, если с ним сумеем договориться.