- И все-таки я...
- Кайт, - на этот раз Хэлгэ прервал меня уже нетерпеливо, - уясни, пожалуйста, одну вещь. Нет, не отворачивайся, посмотри на меня, - развернув к себе лицом, он взял меня за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза, не позволяя отвести взгляд. - На самом деле, сейчас действительно важны только два фактора происходящего, которые по-любому останутся неизменными. Как фундамент, без которого не устоит здание. Первое. Нападение должно быть отбито, а враг - полностью уничтожен. И ты это сделаешь. Второе. Посольству любой ценой надо обеспечить безопасность. И я это сделаю. И всё. С остальным мы будем разбираться позже, когда появится и время, и возможность. А сейчас ты искупаешься, оденешься и сядешь на берегу курить и пить вино, а я - разложу костер и обустрою лагерь. Потом я искупаюсь тоже, а ты тем временем разогреешь наш ужин. А после ужина - ты будешь спать.
- Спать? - я недоверчиво прищурилась.
- Ха, - он ухмыльнулся. - Кошка! Если после еды и вина тебя не разморит окончательно, можно будет рассмотреть некоторые варианты, но пока что я утверждаю именно такой план на вечер.
- Знаешь, Хэлгэ, возможно, было бы лучше, если б ты командовал, а не я, - честно призналась я. - Даже наверняка.
- Боишься проиграть?
- Можно и так сказать, - на самом деле, вовсе не поражения боялась я, однако... Пёс, ну и в самом деле - зачем же сейчас все усложнять? И так вместо нормального свидания получился военный совет. Снова. Нет, хватит, Лиэссат, хватит. Хэлгэ прав - мне действительно надо выспаться. Хотя как сделать это, учитывая столь близкое соседство снежного сидхэ?
- Так что ты говорил насчет еды? - и тряхнула головой, словно отбрасывая и дурное настроение, и слишком сложные для этого вечера мысли.
*********************************************************************
Эллерик ан Лиарэ, наследник Маэрэ. Эйхаль.
Сидхэ недаром славятся терпением и умением правильно выждать подходящий момент. Главное ведь - не просто дождаться, а еще и не упустить его. Эллерик в этом отношении ничем от сородичей не отличался - и ждать умел, и рискнуть решился. Хотя лежать без движения и почти без дыхания и ничем не выдать себя до тех самых пор, пока эти двое не заснут - это был воистину подвиг! Мало того, что разговоры у костра на том берегу изрядно нервировали муирэн, а запах пищи терзал обоняние, так ведь они же не улеглись спать после ужина, как планировали. Вернее, улеглись, но вовсе не спать. Счастье еще, что подробностей в неровном свете угасающего костра было уже не разглядеть, да и вообще... парочка вела себя более сдержанно и... традиционно, что ли... по сравнению с разнузданными дневными игрищами. Утомились, наверное. Выдохлись. Что ж, тем лучше.
Первой заснула метиска, свернувшись клубком и положив голову на колени своего любовника, а вскоре сдался усталости и он сам. Костер еще немного помигал умирающими углями, на несколько мгновений даже разгорелся, как это всегда бывает, стоит оставить его без внимания - но довольно быстро последние огоньки погасли, и на лесное озеро опустилась окончательная, по-осеннему непроглядная тьма.
Для верности Эллерик выждал еще около часа, чтоб любовники заснули покрепче, а потом, проверив и перепроверив собственную, заботливо сплетенную за время наблюдения маскировку, тихо, словно дух бестелесный, выполз из кустов. Ни одна веточка не дрогнула, листик не шелохнулся, когда муирэн обходил озерцо. Все-таки, когда очень нужно, даже в Морских просыпаются инстинкты их родичей - Эллерик крался, как и подобает сидхэ. Даже лошади винлэс не услышали его, не говоря уж об их безмятежно спящих беспечных хозяевах.
"Беспечность должна быть наказана, - еще раз повторил себе Эллерик и ухмыльнулся. - Вот так-то! Будете впредь осторожней, когда решите вновь тайком заняться вашим развратом".
Вообще-то, муирэн сперва нацелился на планшетку полукровки - наверняка там можно было найти много интересного, хоть и дикость это какая-то, предполагать, что эта распутная девка может знать нечто важное и на что-то такое влиять. Но, вероятно, чудеса все-таки случаются, и как бы там ни было, но она и в самом деле чем-то или кем-то командует. Винлэс окончательно спятили. Сам Эллерик не доверил бы это девице даже управление корытом в луже.
Но, увы! - полукровка оказалась на диво предусмотрительной и спать улеглась, не расставаясь со своей сумкой. Поэтому от первоначального плана пришлось отказаться. Но зато муирэн без особого труда обшарил вещи самоуверенного любовника метиски и, разумеется, нашел некий пакет, даже - ха! - не запечатанный. Ну, вот и славно. Приключение это принесло Эллерику не только любопытнейшую информацию, но и весьма существенную, ощутимую добычу. Надежно припрятав похищенное за пазухой, молодой князь так же бесшумно прокрался обратно на "свой" берег, отыскал в ельнике Серого и тихонько повел его вповоду, описывая широкий круг вдоль озера. Удивительно, но довольно широкая тропа, по которой вполне можно было скакать, нашлась довольно быстро. Эллерик вовремя заметил нить охранных чар, хмыкнул, вскочил на Серого - и был таков, сходу пробив все заклятья. Звона рухнувших за спиной чар муирэн уже не слышал - застоявшийся конь рванул с места так, что в ушах засвистело. Украденный пакет холодил кожу под рубашкой, но это было единственное неудобство, что испытывал теперь наследник Маэрэ.
Глава 8.
Рамборг Лиэссат, княжна Вереска. Рэир.
Щеке было тепло и мягко, а вот носу - щекотно. Не открывая глаз, я по-кошачьи подергала носом, пытаясь избавиться от источника щекотки. Не получилось. Так что разлепить веки все-таки пришлось. Впрочем, за подвиг этот я была немедленно вознаграждена, ибо зрелище мне открылось поистине дивное. Интересно, как это я умудрилась перекрутиться во сне, если продрыхла всю ночь, практически обвившись вокруг моего ванэл-фраэрэ? Добро бы на плече возлюбленного сопела, так нет же - пристроилась головой чуть выше живота (должно быть, инстинктивно выбирала местечко помягче), оплела руками и ногами так, что не оторвешь. Под утро и в самом деле похолодало, но это еще не повод так уж откровенно накрываться возлюбленным вместо одеяла! От комаров, что ли, пряталась? Кстати, все-таки покусала меня какая-то тварь летучая - чувствую, как опухло левое веко. Обычно кровососущие насекомые меня облетают стороной, словно любого приличного эльфа, но сейчас близится полнолуние, и кровь сиэ во мне набирает силу, так что я уже начинаю понемногу пахнуть зверем, а не эльфом. То-то мне полночи снились какие-то совершенно дикие сны - сверху пикируют драконы, я спешно пытаюсь закопаться в землю, а копать, кроме как ногтями, нечем... бедный мой Аэт?глатт! Это ж я под него подкоп рыла... А его длинные распущенные пряди тем временем щекотали мне нос.
Я потянула ноздрями воздух. От волос Хэлгэ пахло хвоей и палыми листьями с каким-то неуловимым проблеском ранних заморозков. Но, вопреки имени и облику, снежный эльф оказался весьма пристойной грелкой - отрадно сознавать, что за те несколько месяцев, что мы не засыпали в обнимку под одним плащом, ничего в этом отношении не изменилось.
Так вот, о дивном зрелище. Надеюсь, никто не усомниться в том, что любоваться четким профилем и совершенными чертами прекраснейшего из сыновей Рассвета на заре - занятие весьма приятное. Правда, угол зрения был все-таки несколько неудобным, так что пришлось проявить чудеса изворотливости и осторожно выползти из-под неожиданно тяжелой ладони, что лежала у меня на затылке и по-хозяйски прижимала к себе. Чудеса особенные не понадобились, впрочем. На мои поползновения Хэлгэ ответил невнятным: "Ум-гу-м-м..." сквозь сон, не соизволив даже одного глаза открыть, перевернулся на бок и продолжил безмятежно спать. Еще и ладонь под щеку подложил. Неужто я его и впрямь вчера так... хм... утомила? С чего бы вдруг? Я вот, к примеру, никакой особенной усталости не ощущаю, напротив - и выспалась отлично, и отдохнула - в общем, бодра, весела и готова на подвиги. Собственно, именно на них, на подвиги, то бишь, я и отправилась, ибо утреннее умывание в озерной водице - воистину подвиг.
Поеживаясь от предрассветной свежести и поджимая босые ноги на влажном от росы песке, я прошлепала к озеру, на ходу растирая озябшие бедра. Все-таки одна лишь нижняя рубаха - несколько смелое одеяние для вот такой утренней прогулки. Месяц Багрянца, хоть и радовал нас нынче непривычным теплом, но все-таки оставался вторым месяцем осени, и до середины его оставалось совсем немного. Чуть подумав, я решила сперва раздуть огонь, а уж потом идти умываться, курить и оправляться.
Над озером стелился туман, причудливо сплетаясь с дымом от нашего костра. Тишина была такая, что казалось, ее можно брать горстями и пить, словно сладкую лесную воду. Тихонько поплескавшись на мелководье, я растерлась полотенцем, покопалась в своих седельных сумках и достала парадную гвардейскую форму. Проклятое посольство я встречу уже сегодня, а товар надобно показывать лицом, ничего не поделаешь. Вот и пришлось тащить с собой целый комод одежек на все случаи жизни. Впрочем, надевать все это офицерское великолепия я покамест погодила - дождусь Хэлгэ, пусть поможет. Ограничилась бельем и рубахой, да на плечи набросила аст'алхэ. Остальные детали туалета украсили ветви. Пусть отвисятся.
Ну вот. Теперь, когда костер уверенно горел, а оба котелка над ним - мелодично булькали, собираясь закипать, можно было поудобней устроиться с трубкой на бревне и, прихлебывая свежую эпэссу, погрузиться в созерцание дивной прелести осеннего пейзажа и истинного его украшения - вдохновенно сопящего снежного эльфа. Тем более, что любоваться оставалось недолго - едва лишь чувствительных ноздрей Хэлгэ коснется запах упревающего в котле брикета полевого пайка, он моментально проснется. Проверено не просто годами - десятилетиями. В этом отношении мой снежный сидхэ ничем не отличается от прочих наших братьев-по-мечу - на запах еды они подтягиваются к месту раздачи мгновенно. Вероятно, это еще одна из чисто мужских особенностей, которые я не в состоянии понять просто в силу принадлежности к иному полу.
Я вздохнула умиленно и наклонилась, чтоб поворошить прогорающий хворост и подложить в костер еще, но когда уже распрямлялась...
Знаете, это осознаешь внезапно, как-то вдруг, и, словно дурочка, радуешься вновь открытому умению, какое-то время считая его то ли даром Звездносияющей, то ли великой удачей, то ли - ах, кто из нас не подвержен гордыне! - знаком своей избранности. И лишь потом приходит понимание - никакой это не дар и не исключительная способность, а всего лишь годами враставшая в плоть и кровь привычка, наконец-то тобой осознанная. Илоэр, в бытность нашу товарищами в порубежной страже, именовал сию особенность "вниманием к мелочам". Бывает, что одной лишь веточки, сломленной под неправильным углом, достаточно, чтоб выйти на верный след. И через какое-то время взгляд сам цепляется за такие вот незначительные неправильности, и нет в том никаких чудесных способностей, а всего лишь опыт и привычка. Это как поймать верный конец нити, дернуть его правильно - и спутанный неопрятный клубок случайностей, неясных ощущений и предчувствий разворачивается сам собой.
Место нашего лагеря выглядело абсолютно спокойно, невинно и мирно, но неправильность уже сидела во мне, словно заноза под ногтем, и теперь надо было ее найти, эту деталь - и все станет ясно. Точнее, не найти даже, а осознать. Я уже смотрю, но покамест не вижу...
Увидела.
Сумка Хэлгэ, которую он вчера не удосужился даже застегнуть, лежала на том же месте, где он ее оставил - но лежала неправильно.
Блаэр'та т'хасса!
*************************************************************************
Хэлгэ лэт Аэт'глатт, наследник Рассвета. Хайга.
Сколько помнил себя сын Рассвета, он всегда просыпался на заре, и никакого значения не имело, спал ли он всю ночь или же едва успел прильнуть щекой к подушке. Стоило восходящему солнцу едва мазнуть по небесному полотну первым лучом - и сон бежал от племянника Леадарна, словно заяц-подранок от гончей. Незыблемое правило это сопровождало Хэлгэ из года в год, но оно не было бы правилом, если б не одно-единственное из него исключение. А именно - Рамборг. Одна лишь Звездносияющая ведает, как же нетерпеливая и непредсказуемая полукровка умудрялась за столь короткое время так выматывать отнюдь не считавшего себя таким уж слабаком Хэлгэ, но факт оставался фактом - после нескольких часов в ее не всегда безопасных объятиях Рассветный дрых, словно бревно, и чтоб разбудить его, каких-то там солнечных лучей было явно маловато.
Когда этакий конфуз приключился с ним в первый раз, в ответ на его честное недоумение полукровка с язвительным хохотком высказала предположение:
- А может быть, все проще? В моем обществе ты чувствуешь себя столь безопасно, что можешь позволить себе мирно сопеть, подобно невинному младенцу?
Не успела Рамборг смахнуть из уголка глаза слезинку деланного умиления, как разобиженный Хэлгэ немедленно доказал ей, что сравнение его с невинным младенцем было, по меньшей мере, неуместным. Впрочем, непохоже было, что она против. Так что такое нарушение многолетнего правила оказалось весьма приятным, а в привычку перерасти просто не могло, ибо на памяти Хэлгэ этих неправильных пробуждений случилось всего три. Нынешнее должно было оказаться четвертым. Но на этот раз все было иначе.
Рассветного разозлил и озадачил сон. Мутный какой-то, вроде бы и не кошмар, а приятным тоже не назовешь. Хэлгэ снилось, что он - коврик. Ну да, самый обычный коврик, из тех, какими застилают пол перед камином. Расцветка, впрочем, была довольно странной - во сне коврик-Хэлгэ стал почему-то белым и пушистым, что весьма его раздражало. Но особенно снежного эльфа нервировала бахрома. Сидхэ снилось, что кто-то так и норовит повыдергивать из нее нитки, теребит и дергает край, а прекратить безобразие он никак не мог. Но проблемы с бахромой меркли по сравнению с тем, что об него, пушистого и белого, внаглую точила когти черная кошка, сопровождая свои преступные действия довольно-таки мерзкими воплями. В какой-то момент когти вонзились особенно глубоко, а визгливый мяв вдруг сложился в разъяренное:
- В мечи!!!
Хэлгэ подскочил с места, как был, отбрасывая в сторону назойливую когтистую помеху и нашаривая рукоять меча. И все это - еще не успев глаза открыть. А вот когда открыл...
Нет, реакция полукровку не подвела - в полете она извернулась и на песок упала, словно настоящая кошка, на четыре лапы, чтоб тут же откатиться и вскочить. Взъерошенная и злая, она стояла, чуть сгорбившись, и сверлила его яростным взглядом.
- Ну что, разул глазки, спящий красавец?! - прошипела Рамборг и скривилась так, словно собралась сплюнуть.
- Да что случилось-то? - недоуменно поморщился Хэлгэ. - Это новая традиция у нас теперь такая - будить...
- Круг свой проверь охранный, ч-чародей, - прервала его на полуслове княжна. Прозвучало это, словно изощренное ругательство.
- Что... - начал было сидхэ, но тут же сдавленно ахнул и зашипел не хуже нее.
- Вот-вот, - полукровка уже успокоилась и теперь отряхивала коленки. - Очень мне любопытно, сколько же ты выпил перед тем, как его ставить? Потому что не представляю, как можно на трезвую голову не заметить, что внутри кольца уже кто-то есть! И этот кто-то - проклятье! - дождался, пока мы заснем, и преспокойно нас ограбил. А ты даже ухом не повел, Аэт'глатт.
- Да прекрати ты язвить, Рамборг, - он поправил задравшуюся во сне рубаху и пошел к озеру, на ходу потирая лоб. - Можно подумать, что ты сама повела ухом. И еще неизвестно, действительно ли наш ночной гость сторожил нас все это время.
- Я, может, и не проснулась, когда нас грабили, однако пакет с картой, планами и приказом вытащили из твоей сумки, а не из моей, - парировала она, наклонившись к костру: - Пёс! И вода выкипела...
- Сейчас еще наберу, погоди. Дай мне котелок, - отозвался Хэлгэ и зачерпнул воды: - Вот, держи. Давай ты пока соберешь наши вещи и доделаешь завтрак, а я обойду окрестности - думается, след найти удастся...
- Ищи, - вздохнув, она перехватила у него котелок и снова повесила над огнем.