— Да, ты прав. В полицию идти не стоит, — сказала она.
— Давай, чего-нибудь выпьем, — предложил я.
— Виски в баре, на кухне, — ответила Ольга. Я сходил за бутылкой и быстро вернулся.
— Налей и мне, — сказала она. Я наполнил бокалы, и мы взяли их в руки.
— За тебя, — сказал я.
— И за тебя.
Мы выпили. Усталость взяла свое, и мы отправились спать, так и не решив что делать дальше.
Утром я предложил съездить в клинику, в которой работал Роджер. Мне было интересно узнать, лгал Роджер о моем душевнобольном близнеце, или нет.
Я не хотел брать с собой Ольгу, но она проявила настойчивость, и я в конце концов сдался. По дороге мы заехали ко мне, и я на всякий случай взял с собой свою старую фотографию, оставшуюся с тех славных времен, когда я последний раз снимался на водительские права.
В то время, пока машина неслась по шоссе, Ольга рассказывала о клинике то, что знала сама. Ее познания оказались более чем скромными, но мне удалось кое-что почерпнуть из ее сбивчивого рассказа.
Клиника эта принадлежала федеральному правительству, и в ней содержали преступников — всякого рода моньяков, садистов и убийц, признанных врачебной комиссией психически больными и не подлежащими тюремному заключению. Клиника была небольшой, так что на лечении в ней находилось не более пятидесяти-шестидесяти человек. Штат врачей был также незначительный, так как пациенты, которых сюда помещали, были со схожими диагнозами.
Когда мы подъезжали к зданию лечебницы, своим видом она мне еще издали очень сильно напомнила тюрьму. Высокий забор с колючей проволокой под напряжением, натянутой на изоляторы, говорил о том, что к вопросам охраны пациентов здесь подходят серьезно.
Я припарковал автомобиль у ворот, и мы вышли из машины. До наших ушей донесся лай собак. Мы открыли калитку и оказалесь перед окошком, за которым сидела девица в форме. Она оказалась симпатичной зеленоглазой шатенкой, и ей очень шли большие и изящные очки в оправе под цвет глаз. Мы с Ольгой приветливо поздоровались.
— Простите, я ищу своего друга, которого не видела уже несколько лет, — начала Ольга, как мы и договорились заранее. — Его родственники сказали, что он находится в вашей клинике.
— Как его фамилия? — спросила девица.
— К сожалению, я не знаю его фамилию, но у меня есть его фотография, — ответила Ольга и протянула девице мою старую фотокарточку.
Я не хотел, чтобы о моем визите в клинику стало известно шерифу, поэтому мы решили ограничить информацию, передаваемую служащим лишь моим именем и старым фото.
Шатенка в ответ неодобрительно покачала головой и спросила, с интересом посмотрев на Ольгу:
— Как его зовут, вы хотя бы знаете?
— Он называл себя Марк.
Девица с недовольным видом выдвинула из шкафа ящик и стала перебирать личные карточки, на которых были анкетные данные и фотографии пациентов. Мы терпеливо ждали, а я внимательно смотрел, как редеет стопка еще непроверенных карточек. Наконец, девица перебрала все.
— Нет никого похожего на этого молодого человека, — сказала она. — х ГЮ ОНЯКЕДМХЕ РПХ ЦНДЮ МЕ АШКН. Заметив, что наши лица осунулись, она добавила:
— Среди наших пациентов давно не было, да и сейчас нет никого, кто носил бы имя Марк.
— Спасибо, — поблагодарила ее Ольга, и мы вышли на улицу.
— Он мне врал, — сказала Ольга, когда мы сели в машину. — Сейчас это меня уже не трогает. Мне на него насрать.
Мне было приятно услышать такое, и я с радостью надавил на педаль газа. Автомобиль рванул с места.
— Что же делать теперь? — спросила Ольга.
— Не знаю, — ответил я, не балуя ее разнообразием.
— Что ты твердишь одно и то же? Придумай что-нибудь!
— К сожалению, я не имею возможности последовать за Роджером на Юнхэ, или на полигон, как он его называет. Так что единственное, что остается — это ждать, пока Роджер вернется сам.
— Может быть нам куда-нибудь уехать? — спросила Ольга с надеждой.
— Он меня найдет, куда бы я не спрятался, — ответил я уверенно.
— Я боюсь, что когда вы встретитесь, случится нечто страшное, — сказала Ольга печально.
Я посмотрел на нее и почувствовал, что она была в этот момент искренна и очень расстроена.
— Поедем, позавтракаем где-нибудь, — предложил я, так как ощутил легкий приступ голода.
— Поехали в китайский ресторан, в тот, что около памятника Шекспиру?
— Почему бы и нет? По крайней мере, нас там еще не знают, — согласился я.
В тот день мы изрядно напились, может быть мы это сделали от безысходности, а вполне возможно, что от счастья. Мне давно не было так хорошо, как тогда, и даже тревога ожидания скорой развязки не смогла омрачить появившееся у меня чувство к Ольге. Оно возникло как-то постепенно, но в то же время быстро, перерастая из симпатии и простого интереса в нечто большее — в такое состояние души, которое охватывает тебя всего, всецело и надолго. Ольга тоже поддалась моему настроению, и мы уже весело шутили и смеялись, позабыв обо всем на свете, кроме друг друга.
Мне кто-то из стариков рассказывал, что на войне такое случается часто, когда встречаются двое, мужчина и женщина, между ними пробегает нечто вроде искры, и в результате в душе остается глубокий след. Может быть ощущение опасности ослабляет любовный иммунитет человека, и он, сосредоточив все свои усилия в одном направлении — выжить, поигрывает в другом — влюбляется по уши, как юнец, потеряв способность критически смотреть на своих, на тех, кто по эту сторону передовой. В любом случае, мое ослабленное стрессами сознание нашло отдушину, и тогда я был даже рад этому.
— Я боюсь за тебя, — сказал я утром следующего дня, когда мы завтракали на кухне. — Тебе необходимо уехать куда-нибудь подальше от Вергвуда. Хотя бы на несколько дней.
— Я нужна тебе здесь, — возразила Ольга. — Я могу тебе помочь.
— Как? — спросил я. — Наши разборки с Роджером тебя не касаются, да ты и не сможешь ничему воспрепятствовать. Твое присутствие может только навредить. Тебе, да и мне тоже.
— Мне так не хочется оставлять тебя одного, — сказала она печально.
— Я думаю, что все кончится хорошо, — сказал я успокаивающе, хотя и сам не верил в свои слова.
Я видел, что и Ольга не преисполнена оптимизмом. Но и мне, и ей хотелось верить в нашу счастливую звезду.
— Ты должен будешь убить его? — спросила Ольга, имея ввиду Роджера.
— Да, — ответил я. — Во всяком случае, я попытаюсь.
— Но он ведь обладает такими же магическими силами?
— Может быть, — ответил я, вспомнив о его синем глазе и о том, как Роджер заподозрил мое присутствие тогда, на яхте.