были сначала изранить и ослабить оборотня так, чтобы он ни сопротивляться, ни регенерировать нормально не мог!
Мы дружно опустили глаза под гневным взглядом немецкого магистра. Поступили мы, конечно, глупо, но ни я, ни Димка не горели желанием объяснять разгневанному Густаву, что нам необходимо было выпустить пар после неудачного дня, а оборотень не вовремя попался под руку. Даже не знаю, для кого этот момент был более несвоевременным — для него или для нас. Когда мы увидели оскаленную морду и лужи крови вокруг, все заклинания как-то мгновенно вылетели из головы. Я даже не вспомнила, что сама старательно зубрила их весь месяц и тем более только что отрабатывала на полигоне. Для меня все это было еще непривычно. Димка, похоже, тоже пока больше надеялся на кулаки и подручные предметы, которыми противнику можно заехать по голове, и не сообразил сразу, что он теперь маг и ему не пристало так поступать при встрече с нечистью.
— Кому рассказать — засмеют! — продолжил разнос Густав. — В истории Ковена еще никто не пытался тягать оборотней за хвост и бить по голове чем попало, как обычного бандита с большой дороги. Маги так не поступают!
— Но сработало же, — вздохнула я, не желая признаваться, что осознаю всю глупость нашего поступка.
Густав посмотрел на нас, покрутил пальцем у виска и махнул рукой, отказываясь от новой попытки нас вразумить. Он наконец немного успокоился
— А это что? — Немецкий магистр с опозданием, но заметил состояние Димкиной одежды и ткнул пальцем в порванную брючину.
— Последствия неудачного приземления при телепортации, — соврал напарник с самым честным выражением лица, какое только смог изобразить. Ему не хотелось рассказывать о том, как мы друг друга едва не убили по неосторожности.
— А-а-а, — протянул Густав, — ясно.
Он был прекрасно осведомлен о наших обычных способах приземления и еще ни разу не позволил Димке переместить его вместе с собой. Густав, конечно, считал моего напарника другом, но предпочитал сам телепортировать их в необходимое место. Немецкий магистр не хотел вывалиться в Библиотеке или Зале Советов вверх тормашками с высоты полуметра над полом под изумленными взглядами коллег. Ему вытворять такое как-то несолидно после более чем десяти лет практики. Он предпочитал наблюдать за Димкиными приземлениями со стороны — и одежда цела, и синяков меньше.
— Ладно, идите отсюда, горе-охотники. Кое-кому не мешало бы переодеться. А мне еще надо уничтожить оба тела. Не оставлять же здесь, хотя люди все равно их не видят.
— Но ведь мужчину надо похоронить по-человечески. Не лучше ли подкинуть труп куда-нибудь в реальном мире, где его быстро найдут и опознают? — заикнулся Дима.
Густав еще раз за этот день покрутил пальцем у виска.
— Если найдут тело, то будут проводить вскрытие, — объяснил он. — Нельзя, чтобы люди узнали или начали строить догадки о причине его смерти. Паника или ажиотаж и ненужное любопытство нам ни к чему. А так этот человек просто пополнит списки пропавших без вести. Печально, конечно, что его убили, но в нашей работе часто бывают жертвы, и к этому надо привыкать. Нельзя одновременно оказаться в разных местах и помочь всем, нельзя предугадать или предсказать все случаи нападений.
Мы кивнули, соглашаясь. Но все равно на душе скребли кошки.
— Если бы мы прошли здесь на полчаса раньше… — озвучил мою мысль Димка
— …то, вполне вероятно, тоже могли стать трупами, так как не заметили бы оборотня вовремя, — отрезал Густав. — Идите по домам, я сам здесь все улажу, — великодушно предложил он и принялся методично уничтожать тела фаерболами. Димка подумал, отдал мне ненужную теперь босоножку и присоединил свои изрядно истощившиеся силы к этой скорбной, но необходимой работе. Его помощь была не очень ощутимой, но все равно вскоре от двух тел и луж крови на земле остался только пепел. Трава в реальном мире даже не обуглилась. Она продолжала зеленеть, несмотря на соприкосновение с огненными шарами. Только аура над ней стала намного желтее.
— Все, с этим оборотнем покончено навсегда, — устало произнес Димка. Он не очень хорошо себя чувствовал, но его утомление было вызвано не физическими причинами. Просто запас магеров, особенно огненной стихии, полностью исчерпался, и это давало о себе знать.
— С этим зверем да, — произнес Густав. — А вот что такой истощившийся лопух, как ты, будет делать, если нападет еще кто-нибудь?
— Прятаться за спину Мэл, — хмыкнул Дима. — Ее очередь отдуваться. А я, так и быть, рискну своим ботинком и кину его в лоб следующему монстру, вздумавшему на нас напасть. Авось удастся отвлечь его внимание.
— Между прочим, если бы я не стукнула зверя босоножкой, ты не успел бы отскочить подальше от его морды, — обиделась я.
— С чего это ты решила? У меня хорошая реакция! — похвастался напарник.
— Даже на третий залп кольев? — невинно поинтересовалась я. — Учти, до этого недалеко.
— Молчу, — согласился напарник. — Только отчет тогда пишешь ты. Вот там и выскажешься, как героически спасала меня, отвлекая на себя внимание оборотня.
— Какой отчет? — удивилась я.
— Акт об уничтожении страшного зверя, именуемого оборотнем, — дурашливо продекламировал Густав. — Ты что, всерьез не знала об отчетах? Каждый маг, столкнувшись с нечистью, независимо от того, уничтожил он ее или нет, пишет подробное описание событий. Время, место действия, с чем столкнулся и что предпринимал.
— Ага, — подтвердил Димка. — Родители на стену лезут каждый раз, когда приходится составлять отчет. Я вот, например, сам не знаю, зачем тягал оборотня за хвост и почему не использовал парочку фаерболов, но в отчете придется написать, что мои действия были продиктованы тщательно продуманными и взвешенными тактическими соображениями.
— Думаешь, кто-нибудь поверит? — с сарказмом осведомилась я.
— А-а, — махнул рукой напарничек, — верит кто или нет — неважно. Обратного они все равно не докажут. Главное — ты напиши!
Похоже, Димку всерьез радовала возможность спихнуть всю писанину на меня.
— Но в следующий раз постарайтесь, чтобы ваши действия совпадали с тактическим планом, — сурово произнес Густав.
— А у тебя они часто совпадают? — поинтересовался в ответ Димка.
Немецкий магистр замялся с ответом, потом широко улыбнулся и признался:
— Бывает и так, но не чаще одного раза в год. В оста льных случаях времени на то, чтобы разработать детальный план, нет.
Я успокоенно вздохнула. Значит, не мы одни такие неорганизованные ротозеи.
— Ладно, пошли ко мне посидим, подумаем над отчетом, — пригласил нас с Густавом Димка.
— С тебя компот, — произнес немецкий магистр, — не зря же я по жаре, по духоте сюда пять километров добирался.
— А почему именно компот? — недоумевая, спросил Димка. — С каких это пор ты пиво не пьешь?
— С тех пор как уже целых пять минут не могу вспомнить его название по-русски. Оно совершенно вылетело у меня из головы. Сколько бы я ни напрягал мозги, никак не могу сообразить, как потребовать с тебя этот напиток.
— Ты меня следующий раз так не пугай, — произнес Димка. — Мне гораздо легче угостить тебя пивом, чем учиться варить компот.
— Я бы и сам не стал его пить в твоем исполнении, — парировал Густав.
— Может, мы уже пойдем, — вмешалась я. — Не хочется и дальше стоять над пеплом.
Парни обменялись взглядами, заключили временный пакт о ненападении и, подхватив меня под руки с обеих сторон, потащили в направлении Димкиного дома.
Месье, — робко обратился слуга к хозяину, — там вас спрашивают.
— Кто? — недовольно нахмурился Ардейл, отрывая взгляд от громадного плоского экрана домашнего кинотеатра.
— Ваш ученик, Пьер.
— Что ему надо?! Я ждал его сегодня с докладом после полуночи, а сейчас только половина четвертого. — Черный магистр сверился с часами и раздраженно посмотрел
на отвлекшего его от экрана человечка. В руках у него появилась отливающая черным сверкающая сфера.
Слуга невольно попятился, запнулся о какой-то шнур и рухнул на пол, больно ударившись затылком о журнальный столик и опрокинув остывший кофе хозяина. Ардейл спокойно встал и презрительно посмотрел на упавшего.
— Какая же неуклюжая бестолочь мне прислуживает! Мое терпение на пределе, учти! Прибери здесь все! — приказал Ардейл и сильно пнул слугу под ребра, так как ему показалось, что тот не очень внимательно слушает и выглядит рассеянным. — Не уложишься в две минуты, и «Темная сфера» заберет твою душу. — Ардейл выпустил с раскрытой руки черный, глянцево сияющий шар около пятнадцати сантиметров в диаметре, и тот послушно завис в воздухе над головой слуги. Черный магистр отвернулся и пошел в прихожую, чтобы лично встретить ученика и выслушать его доклад.