— Ноль, запятая, один три от скорости света, стабильна. Отставить! Вот как раз сейчас, сэр, они начинают разгон.
— Это значит, что они обнаружили нас. Какой у них выхлоп?
— Похоже, что у них нет выхлопа, сэр.
— Не говорите глупости. У них обязательно должен быть выхлоп, раз есть ускорение.
— Так точно, сэр. Но он не фиксируется на экранах, сэр.
— Это что-то новенькое. Гммм… Спасибо, господин Хэлн. Конец связи. — Капитан Бэйли снова выключил тумблер и заторопился на командный мостик.
Оба флота встретились через час. Корабли Федерации перестроились в боевой порядок; все системы защиты были приведены в полную готовность, все системы нападения полностью заряжены и нацелены в сторону приближающегося флота. Тот, в свою очередь, перестроил свои порядки, для чего требовалось использование весьма сложных математических операций; это привело капитана Бэйли в еще большее уныние.
Было похоже, что ни один из командиров не желал сделать залп первым, хотя защита флота Федерации позволяла нанести противнику сокрушительный удар даже после первого залпа с его стороны. В то же время, неизвестный флот не отвечал ни на один из общепринятых сигналов связи, что было еще одним плохим признаком.
Но и этого мало — неопознанный флот двигался теперь в обратном направлении с той же скоростью, с какой продвигался вперед флот Федерации. Это было плохим признаком хотя бы уже потому, что являлось невозможным даже теоретически, а все невозможное всегда выглядит зловеще.
— Сэр, не угодно ли взглянуть на экран этого локатора? — Молодой оператор выглядел встревоженным.
Бэйли подошел к шару экрана. То, что он там увидел, заставило его ущипнуть себя и чертыхнуться:
— Будь я трижды проклят!
Корабли противника выстроились в порядок, изображавший на фоне бескрайней Вселенной слова на языке Терры: “Добро пожаловать на Лифф!”
— Конечно, как только мы увидели вас на экранах радаров, то сразу поняли, что это — флот Федерации, и решили преподнести вам маленький сюрприз.
Так Джон Харлен объяснял случившееся капитану Бэйли двенадцать часов спустя.
— Еще парочка подобных сюрпризов, и я кончусь. Такие шуточки, когда с каждой стороны вовлечена не одна сотня боевых кораблей, это для меня уж слишком. Да, кстати, откуда вообще взялись эти корабли? Мне представлялось, что на этой чертовой планете цивилизация вообще находится в зачаточном состоянии.
— Да, именно так и было в действительности, но лиффане очень быстро все познают. Они построили этот флот буквально из ничего всего за три года.
— Нет, это просто какая-то фантастика!
— Э-э, да вы не знаете еще и половины всего. До самого сегодняшнего утра мы даже не подозревали, что у них есть такой флот — как по количеству кораблей, так и по их вооруженности. Им удалось создать все это, даже не ставя нас в известность.
— А почему такая секретность?
— Собственно, никакой секретности я в этом не вижу. Просто мы не сомневались, что они обязательно должны повторить весь пройденный человечеством многоступенчатый процесс от примитивных ракет к более сложным образцам, а уже потом к космическим кораблям как таковым. И именно такой путь старались им навязать. И у нас даже в мыслях не было, что они обойдут стороной весь привычный для Федерации процесс развития. Неудивительно поэтому, что мы не заметили никаких признаков создания таких сложных систем, с использованием, кстати сказать, неоткрытых пока в пределах Федерации законов.
— Да, все это выглядит весьма странно.
— Но как бы там ни было, это справедливо. И я очень доволен, что лиффане наши союзники.
Хард Гар-Олнин Саарлип страдал из-за противоречий между двумя принципами лояльности. Он знал, что вскоре Лиффу будет сделано официальное приглашение вступить в Терранскую Федерацию. Как премьер-министру, ему, вне всякого сомнения, предстоит возглавить делегацию Лиффа на переговорах; таким образом, будущее планеты — в его руках. И главная его обязанность — добиться, чтобы достигнутое соглашение не противоречило интересам Лиффа.
С другой стороны, он являлся также и членом Федерации. Хард очень хорошо помнил событие, произошедшее семь лет назад, когда он принял присягу на верность Федерации. И если бы не Федерация, он до сих пор был бы самым заурядным уголовником; возможно, что к данному моменту его бы даже казнили. Таким образом, всем, чем он сейчас обладал, в том числе и нынешним высоким постом, он был обязан Федерации.
И если вдруг в процессе переговоров возникнет вопрос, по которому позиции Федерации и Лиффа не совпадут, то какую сторону он должен принять? И если вдруг ему придется пренебречь интересами одной стороны в пользу другой, то кого ему следует предать в таком случае? Или, возможно, есть какой-то способ обойти конфликт вообще?
Как долго ни думал Хард над этой проблемой, выхода он так и не нашел. Наконец он оставил свои бесплодные раздумья и обратился к Патриарху с вопросом, как ему быть.
Его Преосвященство Патриарх и Отец Отцов четко втолковал ему, как поступать.
В течение месяца, пока ученые разбирались с кораблем Мигрантов, флот Федерации находился на земле. Многие офицеры переквалифицировались на это время в преподавателей, обучая лиффа в сложному искусству ведения войн в космосе, а рядовые были предоставлены самим себе и праздно слонялись по Лиффдаргу и близлежащим селам.
Район города с красными фонарями переживал свой самый значительный экономический бум за всю историю планеты, и маленькие сестры настолько разбогатели, что смогли создать свою собственную гильдию — Гильдию Развлечений. Мать Бальния, например, вскоре оказалась самой богатой женщиной Лиффа, что стало поводом для парламентского расследования, которое захлебнулось в потоке гомерического смеха после того, как в своем эксклюзивном интервью самой популярной на Лиффе газете “Кроникл”, Бальния, не упуская ни малейшей пикантной подробности, поделилась с хроникером о том, как подкупала каждого члена комиссии по расследованию ее, Бальнии, деятельности.
Лиффанский Флот был официально аттестован как Королевский Лиффанский Космический Флот — сразу же, как только Король Осгард, генерал Гарт, капитан Бэйли и Джон Харлея засвидетельствовали, что он может самостоятельно вести любые межпланетные войны. Впервые за всю историю Лиффа генерал Гарт стал адмиралом Гартом.
Представителя флота Федерации особенно заинтересовались необычными силовыми установками я системами оружия, которые были разработаны для КЛКФ.
— Во многих отношениях эти парни намного опередили нас. И я нисколько не удивлюсь, если завтра они создадут оригинальный образец сверхсветового двигателя. Собственно, я точно так же не удивлюсь, если вдруг станет известно, что они уже создали ССД и используют его для чего-то другого. Да, нам действительно повезло, что они на нашей стороне.
Это был месяц идиллий, которые изредка прерывались обычными трениями, всегда возникающими там, где появляется много молодых, упакованных баксами парней, слоняющихся без дела в незнакомом городе. Несколько таких праздношатающихся, нахлебавшись несколько выше меры лиффанского вина, шумной гурьбой ввалились в Храм; другие попали в неприятную ситуацию, ошибочно приняв благопристойных женщин за маленьких сестер; иногда случались и драки, но чаще — мелкие стычки. Но в общем лиффане и федералисты не имели особых претензий друг к другу.
К концу месяца прибыл курьер с Терры, который привез все необходимые аккредитационные документы, свидетельствующие, что Джон Харлен назначается Чрезвычайным и Полномочным Послом Федерации на Лиффе.
— Ну как я могу быть послом, доктор? Ведь я ничего не понимаю в дипломатии.
— Не забывайте, Харлен, что вы — национальный герой, — объяснил доктор Джеллфт. — И вам вовсе не нужны какие-то особые познания в области дипломатии. Дипломатия — это всего лишь тормоз, паллиатив, мешающий истинно человеческому взаимному доверию. В сложившейся ситуации направить на Лифф дипломата было бы просто оскорблением для местных властей.
— В вашей аргументации присутствуют значительные изъяны.
— Изъяны бывают всегда и везде. Ну и что из этого? Вы все равно являетесь более подходящим кандидатом на пост посла, чем любой профессионал со значительным дипломатическим стажем. И мне все равно, имеются ли в моих объяснениях изъяны, поскольку сам факт остается фактом, и от этого никуда не уйти.
Первым официальным актом посла Джона Харлена после вручения верительных грамот было приглашение Лиффа вступить в состав Федерации. Король Осгард ответил в нескольких словах что-то о торговых соглашениях, взаимных пактах о ненападении, о культурном обмене и прочих обычных в таких ситуациях вещах. Вторым официальным актом посла Джона Харлена явилось планирование серии саммитов для обсуждения торговых отношений и т. п.
Этот месяц мира был внезапно прерван появлением в поле зрения космической обороны Лиффа Мигрантов.
Когда его нащупали радары, флот противника был в трех днях хода от Лиффа.
— В этом флоте, по крайней мере, тысяча кораблей, — встревоженно сказал адмирал Гарт. — Они выглядят на экране как мухи, роящиеся вокруг головы далбера.
— Тысяча у них и пятьсот у нас, — спокойно ответил ему капитан Бэйли. — С учетом того, что мы имеем упреждение в три дня, соотношение сил примерно равное.
Флот пришельцев действительно напоминал рой мух у головы далбера. В тот первый день, когда их обнаружили, пришельцы представляли собой практически идеальную цель.
Лиффане нанесли удар первыми. Применив лучи Прессора дальнего действия, они заполнили пространство на пути флота противника минами и термоядерным оружием, которое предоставил флот Федерации. Тысячи лиффан наблюдали в телескопы за развитием этого первого удара, и те выкрики восторга, которые вызывал каждый новый взрыв, были слышны буквально по всей планете. И когда после дюжины таких взрывов, Мигранты изменили порядок строя с тем, чтобы рассредоточиться и занять по возможности больший объем пространства, по планете прокатилась волна возмущения, такая же мощная по силе, как и предыдущие возгласы восторга.
Тем временем, Королевский Лиффанский Космический Флот занял позиции за внешними пределами Лиффанской планетной системы.
— Игра войны заключается в том, — не уставал объяснять Джон Харлен каждому, кто соглашался слушать его, — что сильнейшим ударом является атакующий; но сильнейшей позицией является оборонная. Очень важны внезапность, преимущества собственной территории, атака с нескольких направлений, и в данном случае вся эта троица работает на нас. Что же касается преимуществ на стороне противника, то они ограничиваются лишь превосходством в боевой мощи, и нам потребуется всего несколько внезапных атак, чтобы изменить этот перевес в нашу пользу.
Война — это игра, такая же игра, как и шахматы. Как и в шахматах, на войне игроки имеют свои излюбленные ходы. Самой верной оценкой эффективности первого хода являются контрдействия противника. В данном случае в качестве ответного хода, который предприняли Мигранты, была массированная атака со множеством снарядов в сторону Лиффа.