От такого заявления Дигон опешил.
- Кто он, ты сказал?
- Мой отец, - хмуро повторил рыжий, пряча глаза. - Не родной, приемный.
- Так ты сбежал из дому?
- Он выгнал меня.
- За что? Аккериец правильно поставил вопрос. Именно "за что?" - с тоской припомнил Висканьо похищение перстня нобиля и дальнейшее препровождение его из прекрасного дома - кстати, купленного Кармио Газа именно после встречи с талисманом, - снова на улицу. Сколько ночей провел без сна глупый мальчишка, припоминая тот дом, чуть не ставший ему родным навсегда. Он сам потерял его. Дом, где комнаты были такие светлые и просторные, его любимый внутренний дворик - один из трех - такой тенистый, чистый, а слуги такие добрые, заботливые... Но главное - он потерял отца. Того, кто действительно любил его... Виви не желал о том вспоминать, но перстень нобиля был последней, но не первой его кражей в доме купца. По мелочи он таскал почти каждый день. Привыкший ползать по помойкам в поисках тряпки, чтобы прикрыть наготу, засохшей корки, чтобы утолить голод, он и в холе и неге не мог удержаться от примитивного воровства. В его комнате скопился целый склад совершенно ненужных ему вещей, и отец, покачивая головой, с грустной улыбкой просил его брать все, что душе его угодно, только не тайно. "Скажи мне, Висканьо, - мягкий голос его часто слышался потом талисману, - скажи мне, что тебе хочется, и я отвечу - возьми..." Впервые тогда волшебный дар Виви помог приличному человеку изменить жизнь к лучшему. Ведь все прежние неудачи Кармио были связаны только с его неподкупностью и честностью - по мнению талисмана, качествами более чем странными. И конечно, купец скорее готов был лишиться своей удачи, чем терпеть в доме неисправимого воришку. Если б только он знал, как часто думал о нем его приемный сын, как мечтал вернуться в его дом, как клялся всем богам оставить тогда дурные привычки, и какими страшными карами грозил себе за нарушение клятв.
- Я смрадный пес. Недоносок. Шакалье отродье, - монотонно начал отвечать на поставленный вопрос рыжий. - Репейник из хвоста Бургана. Безмозглая гусеница.
- Я понял, - кивнул аккериец. - И что ты слямзил? Деньги? Самоцветы?
- Кое-что другое. Не будем об этом, Дигон. Тем более, что мы уже пришли. Висканьо остановился возле железных ворот, за которыми высился действительно настоящий дворец из жадеита. Не долго думая, капитан повернул меч рукояткой вперед и заколотил ею о железо с такой силой, что у талисмана от грохота заложило уши. Видимо, по ту сторону ворот у кого-то тоже заложило уши, ибо спутники услышали сердитые возгласы и сразу лязг ключей сторожа торопились узнать, что за нетерпеливые гости явились в дом. Хмурый Виви с замирающим сердцем смотрел, как открываются ворота, за кои он вышел шесть лет назад с тем, чтобы шляться по свету в поисках неизвестно чего крова, семьи, богатства, славы... И за все шесть лет ничего не нашел... Бурган знает, зачем надо было... Одна створка отъехала в сторону на поллоктя, и в образовавшуюся щель выглянула красная физиономия престарелого охранника. Более всего на физиономии сей заметен был нос: толстый, сизый, весь покрытый угрями и бугорками. Он подозрительно принюхался, но никаких особенных запахов не уловил. Тогда в ход пошли блеклые подслеповатые глаза. При виде двух неизвестных мужчин, один из которых, к тому же, был рыж и оборван, охранник попытался быстро закрыть ворота, но Дигон успел просунуть ногу в щель, а уж протиснуться вслед за ногой оказалось делом техники. Спустя вздох - Дигонов вздох, потому что Висканьо, кажется, вообще не дышал - спутники прошли в сад, окружавший дом купца со всех сторон. Небрежным жестом отодвинув с дороги одуревшего от ужаса и наглости незваных посетителей охранника, капитан твердым шагом направился к высокому крыльцу. На подгибающихся ногах за ним шел талисман.
- Э-э-э! Куда! - закаркал Сизый Нос, вперевалку спеша следом. - Кто такие? Назад! Но молодость не спешила оборачиваться на зов старости.
- Назад! Митрой клянусь, я вас сейчас сожру! - пугал охранник, тем не менее не имея сил даже догнать резвых гостей. Дигона крики эти ничуть не обеспокоили. Может быть, потому, что он их вовсе не слышал. Занятый собственными важными мыслями, он забыл и про Виви, который в данном деле являлся главным лицом, а потому все же следовало запустить его вперед так, на всякий случай. Вперив сумрачный свой взгляд в застекленную наполовину дверь, капитан заметил за нею какое-то движение - впрочем, то могли быть блики солнца; но только он подошел к первой ступеньке крыльца, как дверь широко распахнулась, и на пороге вырос - если можно так выразиться про низкорослого человека - коренастый и смуглый старик, по внешнему виду типичный багесец. Черые с сильной проседью волосы его вились, под густыми бровями молодо поблескивали карие глаза, смотревшие на огромного аккерийца без тени опаски. Наоборот, искреннее дружелюбие и интерес увидел Дигон в этих красивых глазах; увидел - и удивился. Насколько он был знаком с купцами прежде, дружелюбие их надо было сначала пропускать сквозь призму магического кристалла, и не для того, чтобы понять, фальшивое оно или нет, - разумеется, фальшивое, - а для того, чтобы узнать, что скрывается за ним на самом деле: ненависть, злоба, хитрость и лукавство... Для общения с этим купцом явно не требовался магический кристалл. Честность была написана на его чистом лице так ясно, что Дигон на миг даже растерялся. Ну о чем можно говорить с таким человеком?
- Позволь приветствовать тебя в моем доме, незнакомец, - с легким учтивым поклоном произнес купец. Голос его оказался мягок и ровен, словно у жреца Митры. Он отошел немного в сторону, намереваясь пропустить аккерийца в дом, и в этот момент взгляд его упал на Висканьо, что стоял за широкой спиной старшего друга с опущенной долу головой и мокрыми от волнения ладонями. Коротко выдохнув, почтенный купец начал оседать...
- Отец! Виви кинулся к нему, с необычайной силой отпихнув капитана, который уже подставил руки под падающее тело старика.
- Отец... Дигон, с любопытством проглядевший начало сей душераздирающей сцены, при первых же слезах потерял к ней всякий интерес. Пока очнувшийся купец рыдал на плече у блудного и тоже громко воющего сейчас сына, капитан прошел в дом, где с удивлением обнаружил довольно странную планировку: сразу от входной двери вместо привычного зала гость попадал в коридор. Можно было пойти вправо, можно - влево, только не прямо, потому что прямо перед дверью находилась стена. Дигону вовсе не улыбалось бесцельно бродить по чужому дому, и он решил прервать хотя бы на время трогательную встречу отца и сына. Обернувшись, он наклонился и встряхнул рыжего за плечо.
- Хей, Виск, вставай. Показывай, куда идти.
- О, да! О, да! - вытирая слезы, вскричал счастливый отец. - Мы покажем, дорогой гость! Проворно вскочив, он сильной рукой поднял за локоть Виви и подтолкнул его вперед, в правую часть коридора. Тихонько подвывая и всхлипывая, рыжий повел аккерийца по толстому ворсистому ковру, в коем так и утопали ноги. Вдоль стен, на высоте Дигонова роста, на бронзовых подставках крепились бронзовые же светильники, несомненно сделанные руками настоящего мастера. Коридор оказался достаточно короток, всего в пятнадцать шагов; в конце его капитан увидел винтовую лестницу, круто взбегающую вверх. Но Виви не стал и подходить к ней, а толкнул вдруг стену - там была задрапированная ковром дверь.
- Зачем нам сюда, сын? - удивленно вопросил несколько оправившийся купец. - Вы хотите поверить мне некую тайну?
- Да, - не останавливаясь, ответил рыжий. Голос его звучал глухо и странно в полной темноте следующего коридора. Они прошли ещё через две двери, когда наконец Висканьо вывел их во внутренний дворик дома. Небольшой квадрат со всех сторон был замкнут сплошными стенами без окон; две скамьи, расположенные друг напротив друга, стояли ровно посередине; между ними грибом торчал одноногий низкий стол с круглой крышкой, пока пустой. Больше в этом внутреннем дворике ничего не было. Пропустив вперед Дигона и Висканьо, которые тут же уселись на одну скамью, купец на несколько мгновений вернулся назад - видно, затем, чтобы отдать распоряжения слуге, потому что вскоре тот бесшумно вплыл через ту же дверь с огромным подносом в руках. Легкие закуски и вино - именно то, что требовалось сейчас гостям, недавно подкрепившимся в "Искалеченном в боях Свилио" - заставили гриб; купец сел на другую скамью и, с умилением поглядывая на своего рыжего приемыша, любезно обратился к Дигону как к старшему.
- Прошу тебя, добрый друг, не отказываться от моего скромного угощения. Пусть душа моя возрадуется, если сие красное леведийское вино, привезенное прямо из Бельверуса, понравится гостю.
- Понравится, - кивнул Дигон, зажимая тонкую ножку чаши длинными широкими пальцами.
- Позволь спросить тебя, воин, в какой стране рождаются такие могучие и красивые мужи как ты?
- В Аккерии, отец, - влез в светскую беседу талисман, коему очень хотелось показать Кармио, какого друга он приобрел.
- Далекая Аккерия! - воскликнул купец. - Наслышан о тамошних суровых нравах. Что ж, так и следует воспитывать сильных людей! Я знаю, Стах - ваш аккерийский бог - обладает смертоносным взглядом?
- Не смертоносным. Просто тяжелым, - пояснил Дигон. - Да и смотрит он только на младенца и только один раз. Выживет тот - хорошо, будет мужчиной. А нет...
- А нет, так никем не будет, - кивая, подхватил Кармио Газа. - А как звать тебя, друг?
- Дигон, - охотно ответил капитан. Ему сразу понравился этот человек, и в доме его он чувствовал себя на удивление спокойно. Здесь он своим первобытным чутьем не обнаруживал и дыхания опасности. Наоборот: отовсюду, даже от стен, волнами исходили благожелательность и добро; хотелось расслабиться и долго-долго сидеть за маленьким уютным столиком, пить отличное вино, вести приятную беседу... Но Дигон так до сих пор и не научился расслабляться по-настоящему. Ему нужно было действие - без него жизнь казалась ему скучной и непонятной штукой. Посему, отхлебнув добрый глоток леведийского красного, он неуклюже пихнул рыжего ногой, таким образом намекая, что пора переходить к делу. Купец, заметив сей хитрый прием капитана, сдержал улыбку и обратил взгляд к Висканьо.
- Гм-м... Как бы сказать тебе об этом... - интригующе начал Виви. Видишь ли... гм-м...
- Скажи прямо, сын, я постараюсь понять тебя, - помог ему старик.
- Странствуя по свету одиноко словно пустая лодка в океане, я повидал немало... гм-м... Ну, в общем, довольно много я повидал, - пространно забормотал талисман, вызвав речью этой глубочайшее неудовольствие у аккерийца и удивление у отца. - О, как порою сердце мое трепетало в печали под розовым небом! О, как порою готов был угаснуть мой взор...
- Короче, - не выдержал Дигон.
- Я склонен согласиться с Дигоном, Виви. Ты говоришь очень красиво, но, прости, бессмысленно.
- Не бессмысленно, - обиделся было талисман, но вовремя передумал. Хорошо. Я выброшу все свои игральные кости на стол. Выспреннее заявление Висканьо заставило капитана сжать кулаки. Похоже, этот парень никогда не научится говорить просто и понятно.
- Не припомнишь ли ты, отец, своего дальнего родственника из Тима Бага Левена, мудреца и астролога?
- Нет, не припомню, - покачал головой Кармио Газа. Лица обоих гостей вытянулись.
- Не припомню, - продолжил купец, - поскольку почтенный сей муж умер, когда я был ещё весьма юн. Да я и не видел его никогда.
- Но ты получал от него наследство? - сделал стойку рыжий.
- Да, сын. Я получил мешок с золотыми фигурками и кипу его папирусов. Увы, не смог разобрать в них ни слова... А почему сие интересует вас, друзья?
- Сие не интересует, отец. Только одно... Была ли там, среди золотых фигурок, такая группа - пастушка с корзиной яблок и две овцы при ней?
- Была. Я не показывал тебе раньше?
- Нет! Покажи сейчас!
- Пастушку покажу. Что же касается овец... Их украли. И украли довольно давно.
- Я знаю. Ну покажи нам пастушку, отец!
- Погоди, - поднял руку Дигон. - Скажи, достопочтенный, а кто украл твоих овец, тебе известно?
- Конечно, - пожал плечами уже начавший вставать купец. - Он продавал в Куше и Дарфаре мои зеркала, но неудачно... Его зовут Свилио, он...
- Искалеченный в боях Свилио?! - возбужденно воскликнул Висканьо, подпрыгивая на скамье.
- Да. Так называется трактир, который содержит его брат.
- Так это он украл у тебя овец?
- Он всегда был нечист на руку, Виви... О-о-о, прости старика, я не хотел обидеть тебя... Рыжий побагровел, спрятал глаза. Дигон, усмехнувшись, хлопнул его по плечу и благодушно сообщил Кармио:
- Он уже не такой, что прежде. Верно, приятель? Висканьо кивнул, все же не решаясь поднять голову и посмотреть в глаза отцу.