Чуть не забыл.
Запускаю внутрь руку и ворошу пачки, наугад вытащив одну из нижних.
— Все настоящее! — притворно обижается Вилли.
Охранник немного напрягается. Наверное, помнит, что любой широкий предмет можно использовать для прикрытия подготовки к неожиданному выстрелу.
Расслабься, парень. Ты же не забыл, что я пришел с пустыми руками?
Захлопываю кейс и приподнимаю руку в прощальном жесте. Сейчас, если душонка Вилли еще не совсем иссохла, должны последовать трогательные слова.
— Скажите… А она не очень мучилась? — с надеждой спрашивает Вилли.
— Уверяю вас, нет. Ей было хорошо.
На миг его лицо мрачнеет. Он уже не смотрит по-щенячьи мне в рот, а опускает взгляд ниже и ниже, останавливаясь в районе ширинки.
Не стоит гадать о размере, Вилли.
Лучше поищи себе менее блудливую жену, надеюсь, тебе повезет.
Я резко разворачиваюсь и ухожу. Если задержаться еще ненамного, то он придет в себя и начнёт канючить, выпытывая детали: «А что говорить полиции? А у нее шея сломана, да? Или она задушена? О, наверное, новый яд, который нельзя идентифицировать через полчаса после приема внутрь? Они точно ничего не заподозрят?».
Не стоит волноваться. Я хорошо выполняю заказы, и мой рекламодатель, вдовец твоей мачехи, может подтвердить: дело закроют быстро. Если вообще откроют.
Да, посиди с папой в баре, Вилли. А потом махните вдвоем в круиз или на старую ферму. Где-нибудь да найдете хороших женщин.
Я немного зазевался, мысленно устраивая судьбу моих клиентов, и не заметил, что выход из переулка перегородили несколько бродячих псов.
Выругавшись, быстро натянул плащ. Кейс шлепнулся в вонючую лужу глянцевым боком. Спасибо, Вилли, за кодовый замок. Хоть не придется собирать бумажки из грязи.
Застегнулся почти мгновенно. Что смотришь, рыжая тварь? Ничего не углядишь. И можешь не водить носом. Неинтересно. Иди дальше.
Плащ прикрывает меня до колен. Все закрыто. Главное, не нагибаться.
Собаки не уходят. Вожак в недоумении, остальные смотрят с любопытством.
Ненавижу.
Я осторожно приседаю, не сводя с них глаз. Нашариваю кейс.
Есть.
— Пропустите!
Собаки проходят вперед. Вожак еще раз оборачивается, пытаясь разобраться. Хитрая тварь.
Но я быстро выхожу на оживленную улицу и удаляюсь.
Со спины ты точно ничего не разберешь, животное.
Посетителей в баре не много. Кейс заброшен под стул. Кто позарится на его скучные внутренности?
Пью коктейль за коктейлем. Не берет. Ничего не берет. Еще немного, и бармен будет поглядывать на меня с подозрением. Второй час без видимых признаков опьянения.
Знал бы он, почему сегодня я выбрал именно их заведение!
Выцветшая тряпичная роза над дверью, аляповатые розы на стенах, светильники в виде этих же цветов и одинокие красные розы в высоких стеклянных вазах.
Дурацкое и пошлое украшение. Вон та наивная девица полагает, что предложение потрахаться, сделанное в подобном интерьере, свидетельствует о глубоком и вечном чувстве.
Престарелая красотка напротив, бросающая на меня томные взгляды, ощущает себя на тридцать лет моложе, сидя вся в цветах.
Мне же розы напоминают о далёкой планете, шестизначный индекс которой я и сейчас могу произнести по памяти.
Гигантские поля, полные похожих на розы растений. Подстриженные ряды природного яда. Очень полезного в медицине и незаменимого в промышленности.
Привели меня туда погоня за лёгким заработком и желание побыстрее накопить на нашу с Мэри свадьбу.
Величайшая моя ошибка.
Билет и налоги, неурожай и моя первоначальная нерасторопность, местные интриги и недоброжелательность со стороны начальника колонии отдаляли желанный миг возвращения.
И когда почта с Земли доставила розовую открытку с бантиками и лебедями, я почти не удивился, обнаружив внутри сообщение о свадьбе Мэри со скромным киноактёром.
Милая, добрая Мэри с её мягкими руками, светлым взглядом и нежным телом. Не красавица, не роковая женщина, обычная домашняя девочка, всегда преданно смотрящая мне в глаза.
Ребята на станции налили мне выпить и рассказали свои истории: время тянется, бабы не ждут, вся жизнь — обман.
Самые верные девушки только и дожидаются случая, чтобы отказаться от слова.
Самые наивные верят первому же сообщению, что после работы с розами люди становятся инвалидами.
Самые страшненькие понимают, что шансы на замужество падают с каждым часом, потому и не щёлкают клювом.
Мэри не давала мне клятву на крови, не была ни наивной, ни страшной. Наверное, ей просто надоело ждать.
Тогда я глушил рюмку за рюмкой, уже не осознавая, что со мной и где я нахожусь. Месяцы без женщины.
Без единой.
Ядовитые розовые испарения так своеобразно действуют на женскую функцию, что ни одна дамская особь не может там выжить.
Мне рассказывали, что первые проститутки, привезённые в бордель с суперзащитой, умерли в страшных муках. Они катались по полу, раздирая одежду, царапая себя в кровь и умоляя «потушить внутри огонь».
Ни одной девки, ни парикмахерши, ни горничной. Лишь роботы — холодная издёвка — и магазин с секс-игрушками, столь же слабое утешение, как и розовая жвачка вместо сигарет.