По лицам ангелов было видно, что хлебный король их не убедил.
- В чем же было дело, по вашему мнению? - с трудом скрывая скепсис, поинтересовался Себастьян.
- Мальчику добавили в пищу какой-нибудь сильный синтетический аллерген. Впрочем, я в этом мало разбираюсь. Но в том, что это было не случайно, я уверен.
Ангелы переглянулись.
- Потом случилось это происшествие в старом доме...
- Так-так. - Даниель немного оживился. - Поподробней, пожалуйста.
Оказывается, этой весной Листовский приобрел в собственность полуразвалившуюся подмосковную усадьбу. Усадьба находится в паре километров от дачного поселка, где хлебный король с семейством уже не один год арендовал дом, принадлежавший потомкам какого-то профессора. Впрочем, все дачи в поселке некогда принадлежали профессорам и различной яркости светилам науки. Теперь светила частью повымерли, частью обеднели, лишившись щедрой когда-то государственной помощи, и население поселка стало куда более пестрым. Настолько пестрым, что Листовский, некогда выбравший это место за красоту природы и интеллигентность местной публики, решил переменить обстановку и приступил к выполнению своего решения весьма нестандартными методами. Вместо того чтобы, доведя до белого каления, умственного истощения и нервного срыва целый штат архитекторов и дизайнеров, возвести современный дворец с соответствующим духу времени количеством санузлов, лифтов, бассейнов и сверхсекретных сигнализационных систем, Листовский получил в свое полное распоряжение живописно заросшие мхом, крапивой и бурьяном руины и принялся их реставрировать, не жалея ни сил, ни средств. Когда он сообщил нам, как бы в скобках, что постройка нового дома обошлась бы ему раз в десять дешевле, чем ремонт старого, я еле удержалась, чтобы не хмыкнуть. Вместо этого я только тихонько шмыгнула носом и заработала неодобрительный взгляд Себастьяна.
Ремонт, как известно, требует не только денег, но и времени, и даже если денег очень много, сделать ремонт мгновенно почему-то никогда и никому еще не удавалось. По этой причине поселиться в обновленной усадьбе нынешним летом Листовскому не удалось. Единственное, чем оставалось довольствоваться, навещать свое новое приобретение и наблюдать за ходом ремонтных работ. Иногда Листовский брал с собой Кирилла.
Как-то раз, бродя по залам дворца, запорошенным известковой пылью и загроможденным всяческими стройматериалами и инструментами, отец и сын потеряли друг друга, из виду. Вдруг Листовский-старший услышал страшный грохот и кинулся в ту сторону, откуда он доносился.
Кирилл чудом остался в живых. Обвалившаяся балка пролетела буквально в нескольких миллиметрах от его плеча. Еще немного - и он в лучшем случае на всю жизнь остался бы калекой.
- Наверху кто-нибудь был? - спросил Да-ниель. Листовский покачал головой:
- Мы никого не нашли.
- А Кирилл? Он никого не видел? Или, может быть, что-нибудь слышал?
- Он уверяет, что ничего подозрительного не было. Кажется, он считает, что я свихнулся. Говорит, что я давно не отдыхал, поэтому мне мерещится всякая чепуха. Но я-то знаю, что это не чепуха!
- А вы действительно давно не отдыхали? - как бы между прочим спросил Себастьян.
- Это не имеет отношения к делу, - холодно ответил Листовский. - Ваша задача как раз в том и состоит, чтобы выяснить, случайны ли все эти события. Можете мне поверить - я первый, кто заинтересован в том, чтобы все эти опасности существовали только в моем воображении. Если это действительно так, я немедленно отправлюсь с сыном на пару недель в Швейцарию - он будет кататься на лыжах, а я штопать нервную систему. Но пока что мне ничего не ясно. И вы меня не дослушали - надеюсь, это единичный промах, а не обычный стиль вашей... м-м... организации.
Даниель и Себастьян молча проглотили нелестное высказывание, а Листовский продолжал.
Позавчера, то есть в прошлую субботу, Листовский-младший отправился купаться на озеро с двоюродным братом и компанией приятелей из дачного поселка - пока не отреставрировали усадьбу, Листовские продолжали арендовать все тот же профессорский дом. Скинули на берегу одежду, гурьбой забежали в воду, поплыли наперегонки. И вдруг Кирилл с головой ушел под воду. Ребята не сразу поняли, что произошло, и кинулись на помощь только после того, как голова Кирилла снова появилась на поверхности, и над водой пронесся сдавленный крик. К счастью, друзья не успели уплыть далеко и подоспели как раз вовремя. Кирилла вытащили на берег и откачали. Скрыть происшествие от Листовского не удалось, хотя Кирилл и пытался - местные сплетницы разболтали все домработнице, а уж та немедленно сообщила все хозяину. Когда отец стал расспрашивать Кирилла о случае на озере, тот неохотно рассказал, что чуть не утонул из-за судороги в ноге.
- Я не верю в эту судорогу. Мне кажется, кто-то пытался затащить его под воду.
Себастьян и Даниель переглянулись. Это не осталось незамеченным. Листовский нахмурился.
- Я понимаю, что мои слова звучат дико. Судорога в ноге - не такая редкость, а затаскивать человека под воду - процедура не самая простая. Но взгляните на это.
Он полез в карман рубашки и протянул нам на ладони то, что достал, православный серебряный нагрудный крестик на оборванной цепочке. Когда-то на каждом из его концов было по маленькому фианиту, но сейчас их осталось только три - одного, с правой стороны, недоставало.
- Домработница нашла это в комнате Кирилла. Он сказал мне, что, когда ребята достали его из воды, это было зажато у него в кулаке.
- Может, это крестик кого-нибудь из спасавших? - спросил Даниель.
- Нет. Я спрашивал всех и вижу, вы все еще не очень верите мне. Хорошо, расскажу о главном. О том, что случилось сегодня...
Три часа назад, когда Кирилл вышел из подъезда своего дома - с недавних пор они с отцом живут отдельно, - на него едва не наехал вылетевший неизвестно откуда на огромной скорости грузовик. Спасла Кирилла молниеносная реакция и ловкий прыжок - судя по словам Листовского, наследник хлебного трона занимался всеми мыслимыми и немыслимыми видами спорта, включая карате и кэндо. Что за кэндо такое, я понятия не имела; впоследствии выяснилось, что это одна из разновидностей японского боя на мечах, и Кирилл еще больше вырос в моих глазах. Грузовик умчался, а Кирилл, унимая дрожь в руках и ногах, вернулся к себе и позвонил Листовскому-старшему, который немедленно бросил все дела и примчался к сыну. Затратив некоторое время на телефонные разговоры и препирательства друг с другом, семейство Листовских в сопровождении личной охраны погрузилось в уже упоминавшийся на этих страницах черный джип и отправилось по адресу нашего агентства, полученному из компетентных источников.
- Он запомнил номер? - спросил Даниель.
- Нет, конечно. Он запомнил, что грузовик был весь перепачкан засохшей грязью. Так что вряд ли он смог бы разглядеть номер, даже если б захотел.
- У него есть враги? - Даниель слегка наклонился вперед.
- Не думаю. - Листовский покачал головой. - Не думаю, что у него есть враги, но, даже если и есть, не думаю, что это они.
- Кто же тогда?
- Мои враги.
- Но для чего вашим врагам убивать вашего сына? Извините за грубость, но ваши враги должны пытаться убить вас.
Листовский усмехнулся:
- Зачем пилить дерево, которое и без того настолько сгнило, что скоро упадет само?
- Что вы хотите этим сказать?
Листовский опустил глаза на кончики своих ботинок и негромко произнес:
- Я очень болен. Неизлечимо. Смертельно... Врачи дают мне максимум полгода. Конечно, мы сделали все возможное, чтобы информация о состоянии моего здоровья не вышла за пределы круга лиц, которым я доверяю, моих близких. Но я не строю иллюзий. Тот, кому выгодно знать о моей болезни, давно обо всем осведомлен. И, как видите, не сидит еложа руки...
Кирилл - единственный человек, жизнью которого я дорожу. И мой единственный наследник. К сожалению, мне не удается заставить его быть осторожным. Он не верит в то, что ему грозит настоящая опасность. Говорит, что не желает всю жизнь прятаться у меня под крылом, что я хочу сделать из него слюнтяя и труса. Он не понимает... если с ним что-нибудь случится, я... Не хочу говорить об этом. Надеюсь, вы сами все понимаете. Убив моего сына, те, кому нужны мои деньги, убивают сразу двоих - меня и его.
- Двух зайцев одним выстрелом, - пробормотала я.
Глава 7 РАЗГОВОР В ДВА ГОЛОСА
- Все пропало! Все пропало! - кричал мужской голос сквозь помехи в телефонной трубке. Грохот и несвязные возгласы, отчетливо слышные даже сквозь треск в динамике, говорили о том, что звонят из уличного таксофона.
- Прекрати орать! У меня от тебя в ухе звенит. Что случилось? - холодно ответил женский голос.
- Ничего! Вообще ничего! Ничего не вышло!
- Ну, это было и так ясно по твоим диким воплям. Перестань психовать. Рассказывай.
- Нечего рассказывать! Этот кретин не сумел его сбить!
- Действительно кретин... Ну ладно, ничего не поделаешь. Что еще?
- Я пока больше ничего не знаю. Ни его, ни Папы нигде нет, а по сотовому я звонить боюсь. Может, они уже в милиции?
- Только не надо паниковать раньше времени. Даже если и в милиции -- это не страшно. Хлеб ментов - дураки и уголовники. А мы с тобой ни к тем, ни к другим не относимся. Плохо то, что они теперь будут настороже. Но про нас с тобой никто на свете не подумает. Что с грузовиком?