Он с трудом сел и увидел, что его перенесли на одну из грязных постелей в свечном подвале. Орехх спал рядом.
- Ладно, - заявила Гленда. – Расскажи, что случилось, если сможешь воздержаться от вранья.
Она сидела и смотрела на спящего Орехха, пока Трев пытался связно изложить события сегодняшнего вечера.
- Повтори-ка, что было в том сэндвиче? Ну, который Игорь ему дал?
- Тунец, спагетти, и варенье. С марципановой крошкой, - зевая, ответил Трев.
- Ты уверен?
- Такое не вдруг забудешь, поверь мне.
- Какое именно варенье? – допытывалась Гленда.
- Зачем тебе?
- Я думала, туда лучше добавить айву. Или, может, чили. Марципановая крошка явно не к месту. В ней нет ни капли смысла.
- Чё? Это ж Игорь. Они вообще со смыслом не дружат!
- Но он предупредил тебя начёт Орехха?
- Верно, но вряд ли он имел в виду, что нужно получше спрятать пироги, как тебе кажется? У тебя будут из-за них проблемы?
- Нет, там ещё есть. Дозревают в холодной комнате. Они гораздо вкуснее, когда полежат. Пироги всегда надо делать с запасом.
Она снова взглянула на Орехха и спросила:
- Значит, ты утверждаешь, что его измолотили до смерти братья Столлоп, а потом он вышел на своих ногах из больницы Леди Сибил?
- Он был мертвее мёртвого. Даже старина Пикша заметил это.
На этот раз они уставились на Орехха вдвоём.
- Теперь он жив, - обвиняющим тоном произнесла Гленда.
- Послушай, - сказал Трев, - о людях из Убервальда мне известно лишь то, что некоторые из них вампиры, а некоторые – оборотни. Вряд ли вампиры интересуются пирогами. Полнолуние было на прошлой неделе, и он вовсе не вёл себя странно, во всяком случае, не более странно, чем всегда.
Гленда понизила голос до шёпота.
- Может, он зомби… Нет, они тоже не едят пирогов. – Она продолжала глядеть на Орехха, но какая-то её часть произнесла вслух: - В среду вечером будет банкет. Ветинари и волшебники что-то затеяли. Насчёт футбола, я уверена.
- Что?
- Какой-то план, наверное. Что-то мерзкое. Волшебники сегодня были на игре, и они делали записи! Не говори мне, что это нормально. Мне кажется, они хотят запретить футбол!
- Отлично!
- Тревор Вроде, как ты смеешь! Твой отец…
- Умер, потому что был глупцом! – закончил за неё Трев. – И не говори мне, что он этого хотел. Никто не желает такой смерти.
- Но он любил футбол!
- И что? Какой в этом смысл? Столлопы любят футбол. Энди Шэнк любит футбол! А толку-то? Сколько раз ты видела мяч в игре, не считая сегодняшнего дня? Готов поспорить, нисколько.
- Ну, ты прав, но причём здесь сама игра?
- Ты хочешь сказать, будто футбол не имеет отношения к футболу?
Гленде захотелось, чтобы у неё было приличное образование, или, за неимением такового, хотя бы какое-то образование. Но она не собиралась сдаваться.
- Дело в общности, - сказала она. – В том, как ты становишься частью толпы. В общих речёвках. Во всём вместе. Целиком.
- Полагаю, мисс Гленда, - сказал Орехх со своей постели, - данные явления описаны в книге Троузенблерта "Der Selbst uberschritten durch das Ganze" .
Они снова взглянули на него, разинув рты. Орехх открыл глаза и уставился в потолок.
- Одинокая душа, которая пытается стать частью целого, и даже, вероятно, более того. Перевод В. Е. Г. Доброноча, озаглавленный "В поисках целого", очевидным образом неточен, он допустил вполне понятную ошибку, переведя bewuβtseinsschwelle как "стрижка".
Трев и Гленда посмотрели друг на друга. Трев пожал плечами. С чего им начать?
Гленда кашлянула.
- Мистер Орехх, ты жив, мертв, или как?
- Жив, спасибо большое, что спросили.
- Я видел, как тебя убили! – воскликнул Трев. – Мы бежали всю дорогу до больницы!
- Ох, - ответил Орехх. – Я ничего не помню, извините. Кажется, диагноз оказался ошибочным. Я прав?
Они снова переглянулись. Трев пострадал сильнее. Когда Гленда сердилась, её взглядом можно было резать стекло. Но Орехх действительно был прав. Трудно спорить с человеком, который утверждает, что не умер.
- Гм, а потом ты вернулся сюда и слопал девять пирогов, - сказала Гленда.
- И они, похоже, пошли тебе на пользу, - добавил Трев с нервозной весёлостью в голосе.
- Но я не могу понять, куда они поместились, - закончила Гленда. – Они очень сытные.
- Вы сердитесь на меня, - перепугался Орехх.
- Эй, эй, остыньте, - вмешался Трев. – Слушай, я страшно перенервничал, уж поверь. Но никто не злится, понял? Мы твои друзья.
- Я должен вести себя прилично! Я должен всем помогать! – Орехх твердил это, словно мантру.