- Взять его! – прошипел Энди, вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь.
- Позвольте напомнить вам, джентльмены, что у меня, к сожалению, свободна другая рука, - заметил Орехх.
Видимо, он усилил нажим, потому что Энди вскрикнул, когда рукоятка ножа впилась ему в ладонь.
Трев по своему опыту хорошо знал, что у Энди нет друзей, только последователи. Они посмотрели на своего поверженного лидера, а потом на Орехха. И тут же оценили, что у Орехха действительно свободна одна рука, а так же то, что он способен этой рукой сделать. Никто не двинулся с места.
- Прекрасно, - сказал Орехх. – Возможно, у нас здесь имеет место всего лишь прискорбное недоразумение. Я собираюсь ослабить захват. Совсем чуть-чуть, как раз достаточно для того, чтобы вы могли разжать пальцы и уронить нож на землю. Прошу вас, мистер Энди, пожалуйста.
Энди судорожно втянул воздух сквозь зубы, и нож со звяканьем упал на булыжники мостовой.
- А теперь извините нас, но нам с мистером Тревом пора идти.
- Подними чёртов нож! – прошипел Трев. – Не оставляй его на земле!
- Я уверен, что мистер Энди не станет преследовать нас, - возразил Орехх.
- Да ты рехнулся что ли, блин? – возмутился Трев. Он нагнулся, схватил нож и сказал: - А теперь отпусти его и сваливаем отсюда.
- Очень хорошо, - ответил Орехх. Видимо, напоследок он сжал руку чуть сильнее, потому что Энди рухнул на колени.
Трев потянул Ореха прочь, сквозь толпу, заполнявшую улицы города.
- Это ж Энди! – сказал он, не сбавляя шага. – Не ожидай от него логичных поступков. Не воображай, что он вдруг "осознает свои ошибки". Когда Энди против тебя, позабудь о здравом смысле. Усёк? И не пытайся думать о нём, как о нормальном человеческом существе. А теперь, не отставай.
Гномьи магазины процветали, а всё потому, что не забывали первое правило торговли. Оно звучит так: у меня есть товары, а у покупателя – деньги. Я должен получить деньги. К сожалению, это означает, что покупатель должен получить мой товар. Следовательно, я не должен произносить фразы вроде: "Эта штука в витрине последняя, поэтому я не могу её вам продать, а то как же все остальные узнают, что мы тут продаём?" Или: "Сейчас ничего нет, но в среду, возможно, подвезут ещё". Или: "А вы чего ждали, не будем же мы держать запас на складе?" Или: "Господи, как я устал всем объяснять, что на этот товар нет спроса". Я должен совершить продажу любым способом, исключая прямое физическое насилие. В противном случае я понапрасну занимаю своё место.
Гланг Сноррисон жил согласно этому правилу, но людей он недолюбливал, что часто случается с теми, кто вынужден постоянно иметь дело с бродящей по улицам публикой. Поэтому два человека, подошедшие к прилавку магазина, раздражали его. Один из них был маленьким и выглядел безобидным, хотя где-то в глубине души (возможно, на генетическом уровне) вызывал нервозность. Другой разбой… покупатель был не более, чем мальчишкой, и, следовательно, в любой момент мог совершить какое-нибудь преступление.
Гланг решил проблему просто: сделал вид, что не понимает, о чём они говорят, а сам принялся бормотать себе в бороду всякие оскорбления на своём языке. Риска практически никакого – изучением гномьего интересовались лишь стражники. Поэтому он очень удивился, когда раздражающе-безобидный незнакомец вдруг произнёс на чистом льямедском гномьем, с лучшим произношением, чем смог бы теперь сам Гланг:
- Подобная неучтивость в отношении дружелюбного незнакомца позорит твою бороду и стирает письмена Така, первого торговца.
- Что ты сказал ему? – спросил Трев, когда Гланг вдруг рассыпался в извинениях.
- Ерунда, просто традиционное приветствие, - небрежно ответил Орехх. – Не могли бы вы передать мне мяч, пожалуйста?
Он взял мяч в руки и стукнул им об пол.
"Бумц!"
- Полагаю, вам знаком секрет изготовления эластичной резины?
- Но… но… "Бумц" это имя моего деда, - заикаясь пробормотал Гланг.
- А, хорошее предзнаменование! – поспешно вмешался Трев.
Он взял мяч и, в свою очередь, заставил его отскочить от пола.
"Бумц!"
- Я могу вырезать из кожи и сшить кожаную оболочку, если вы возьмётесь изготовить из резины внутренний баллон, - предложил Орехх. – Мы заплатим вам пятнадцать долларов плюс дадим лицензию на изготовление неограниченного количества подобных предметов.
- Разбогатеешь на этом! – ободряюще посулил Трев.
"Бумц! Бумц!" пел мяч, и Трев добавил:
- Лицензию подтвердит Университет. Никто не посмеет нарушить твою монополию.
- Как вы догадались про эластичную резину? – спросил Гланг.
Он выглядел словно гном, которого загнали в угол, но который, тем не менее, не сдастся без борьбы.
- Потому что король гномов Рис шесть месяцев назад подарил леди Марголотте наряд из такой резины и кожи. Это помогло мне ухватить основной принцип.
- Что? Вы про Тёмную Леди? Она способна убивать одной лишь силой мысли!
- Она мой друг, - спокойно ответил Орехх. – Позвольте, я вам помогу.
Гленда и сама не знала, зачем дала троллю на чай целых два пенса. Он был старым и медлительным, но кресла свои содержал в порядке, и даже соорудил над ними двойной зонтик. Тролли обычно не любили заходить в этот район, потому что прежде чем они успевали выйти, подростковые банды до пояса разрисовывали их своими граффити.
Шагая к дому, она ощущала на себе взгляды любопытных глаз, но это её ничуть не беспокоило.
- Ладно, - сказал она Джульетте. – Иди домой и хорошенько отдохни, ладно? Возьми выходной.
- Я пойду на работу вместе с тобой, - неожиданно заявила та. – Нам нужны деньги, а про пятьдесят долларов Папе говорить нельзя, верно?
Пока в голове Гленды спорили друг с другом разные мысли, Джульетта продолжила:
- Ты права, у меня хорошая работа и я должна её сохранить. Я такая бестолковая, что ту, другую, наверняка завалю. То есть, это было весело и всё такое, но потом я подумала, что ты всегда давала мне хорошие советы и заботилась обо мне. Помнишь, как меня доставал Склизкий Дэмьен? Ты так наподдала ему по шарам, что он целую неделю потом ходил скрючившись. Кроме того, если я уйду к тем гномам, мне придётся покинуть Сестричек, и Папу, и братьев. Я боюсь. А ещё ты сказала быть поосторожнее со сказками, и тут ты обратно права, там же сплошь гоблины и прочие ужасы. Я не знаю, что я буду делать без твоих советов. Ты такая надёжная. Ты всегда была рядом со мной, а когда одна из подружек начала хихикать над твоим старым пальто, я сказал ей, что ты много работаешь.
"Я всегда читала тебя, словно раскрытую книгу. Такую, детскую, в которой много крупных картинок и мало слов, - подумала Гленда. – А теперь не могу. Что же случилось? Ты соглашаешься со мной, и я вроде бы должна радоваться, но радости нет. Наоборот, я чувствую себя скверно, сама не знаю почему, и от этого только больнее".
- Знаешь, мне кажется, тебе надо поспать. Утро вечера мудренее, - предложила Гленда.
- Нет, нет. Я всё испорчу, я знаю.
- Ты хорошо себя чувствуешь?
Что-то внутри Гленды кричало на неё.
- Я в норме, - ответила Джульетта. – О, было весело, но ведь такое для богатеньких девушек, не для меня. Сплошь обманка, ничего верного. А вот пирог всегда пирог, правда? Верное дело! Кроме того, кто приглядит за Папой и братьями?
"Нет, нет, нет! – кричал голос Гленды в её собственной голове. – Только не это! Я не хотела такого. О, неужели? Не хотела? А зачем тогда ты потащилась с ней на эту гулянку? Она же смотрит на меня, и я пошла, чтобы подать ей хороший пример! Почему? Потому что хочу защитить её. Она такая… уязвимая. Я научила её быть мной, и даже это проделала из рук вон плохо!"
- Ладно, можешь пойти со мной на работу, если хочешь.