- Ты что, мысли мои читаешь?
- Можно и так сказать. Извините.
- А мысли Джульетты? О чём она думает?
- Не могу сказать точно, но ей нравится мистер Трев. Она думает, он забавный.
- Значит, ты и Трева прочёл? Готова поспорить, неприличная книжонка!
- Гм, вовсе нет, мисс. Он встревожен и смущён. Я бы сказал, он пытается понять, каким скоро станет.
- Неужели? Лично я всегда считала его плутом.
- Он думает о своём будущем.
На другом конце Зала распахнулись большие двери, как раз в тот момент, когда последние слуги разбежались по своим местам.
На Гленду это не произвело особого впечатления, она была погружена в собственные думы, размышляя, можно ли чёрного кобеля отмыть добела. "В последнее время он вёл себя тише воды, ниже травы, надо признать, - думала она. – И он написал ей эту чудесную поэму… Поэма, это вам не шутки. Кто бы мог подумать? Совсем на него не похоже…"
С невероятной скоростью Орехх вдруг куда-то исчез, двери распахнулись, и вошли капитаны в сопровождении своих присных, и все они нервничали, а некоторые были одеты в совсем неподходящие костюмы, а другие уже шагали весьма неуверенно, потому что представление волшебников об аперитиве было весьма щедрым, и тарелкам скоро предстояло наполниться, и повара ругались, а дверцы печей звякали, производя… производя… А что там в меню, кстати?
Жизнь невидимой части Невидимого университета сплошь состояла из союзов, вражды, обязательств и одолжений, перемешанных и тесно переплетённых между собой.
Гленда разбиралась во всём этом очень хорошо. Ночная Кухня всегда была щедра к другим труженикам невидимого фронта, и теперь весь Главный Зал был крупно должен Гленде, хотя бы за то, что она держала рот на замке. Она подошла к Роберту Блестящему, одному из старших официантов, который осторожно кивнул ей, как кивают человеку, который знает о тебе такое, что не хотела бы услышать твоя мамочка.
- Меню есть? – спросила она.
Требуемое немедленно появилось из-под салфетки. Она с ужасом прочла текст.
- Им такое не понравится!
- О боже, Гленда, - хихикнул он. – Уж не хочешь ли ты сказать, что блюда слишком хороши для них?
- Вы предлагаете им "авеки". Почти в каждом блюде! А ведь все блюда с "авеками" обладают вкусом чего-то другого. То есть, они что, по-вашему, похожи на людей, которые понимают толк в иностранной кухне? Господи, вы даже пиво тут подаёте! Пиво и avec!
- У нас прекрасный выбор вин. Но они предпочли пиво, - холодно ответил Роберт.
Гленда уставилась на капитанов. Похоже, те развлекались вовсю. Еда и выпивка нахаляву, ну и плевать, что у еды странный вкус, главное, её много. Зато у пива вкус вполне знакомый, а пива тоже вволю.
Гленде всё это не нравилось. Боги знают, футбол в последнее время стал совсем уж невыносимым, но… она и сама не понимала, что её так нервирует, однако…
- 'звините, мисс?
Она посмотрела вниз. Юный футболист решил довериться единственной здесь женщине в униформе официантки, которая не волокла в руках по два блюда сразу.
- Чем я могу вам помочь?
Он понизил голос:
- У чатни вкус рыбы, мисс.
Она посмотрела на весёлые лица других гостей.
- Это называется "икра", сэр. Очень укрепляет, так сказать, стержень в карандаше.
При этих словах, все поддатые гости за столом радостно заржали, но юноша выглядел озадаченным.
- Но у меня нет карандаша, мисс.
Ещё больше веселья.
- Не только у тебя, - буркнула она и покинула весёлую компанию.
- Как любезно с вашей стороны было пригласить меня, Наверн, - сказал лорд Ветинари, небрежным взмахом отказываясь от предложенных блюд с закусками. Он посмотрел прямо в глаза волшебнику, - и Архиканцлер, прежде известный как Декан, снова с вами, я вижу. Это чудесно.
- Вероятно, вы помните, что Генри ушел от нас в Псевдополис, в Бразенек, гм. Он, хм… - Чудакулли замялся.
- Новый Архиканцлер, - продолжил Ветинари. Он взял ложку и принялся вертеть её в руках, словно это был редкий и любопытный предмет. – Боже. Я-то полагал, что Архиканцлер может быть только один. Разве не так? Один превыше всех и Шляпа только одна, не так ли? Впрочем, это всё дела волшебников, я в них мало разумею. Так что извините, если я что-то не так понял. – В медленно крутящейся ложке отражение его носа становилось то длиннее, то короче. – Тем не менее, с моей точки зрения, подобное положение дел может привести к некоторым трениям. – Ложка замерла, не завершив оборот.
- К подозрительности, скорее, - сказал Чудакулли, не глядя в сторону Генри.
- Всё настолько плохо? Однако отсутствие вокруг персон, превращённых в лягушек, заставляет меня предположить, что вы, джентльмены, решили воздержаться от магической битвы. Отлично. Когда дошло до крайности, старые приятели, объединённые взаимной ненавистью, так и не смогли убить друг друга. У нас ещё есть надежда. О, суп принесли.
Пока суп разливали по тарелкам, наступила краткая пауза. Потом патриций продолжил:
- Может, я могу вам чем-то помочь? В данном вопросе я беспристрастен.
- Извините, конечно, милорд, но некоторые могут сказать, что вы всё-таки пристрастны к Анк-Морпорку, - сказал Архиканцлер, прежде известный как Декан.
- Неужели? А другие могут возразить, что в моих интересах ослабить этот университет. Вы следите за мыслью? Существует деликатный баланс между светским и духовным, видимым и невидимым. Два взаимосвязанных источника силы. Некоторым может показаться, что я не упущу возможности доставить проблемы моему высокоучёному другу. – Он слегка улыбнулся. – Официальная Шляпа Архиканцлера всё ещё у вас, Наверн? Я заметил, что в последнее время вы предпочитаете носить более роскошную модель с симпатичными выдвижными ящичками и мини-баром.
- Официальную я всегда недолюбливал. Она постоянно ворчит.
- Она действительно умеет говорить? – спросил Ветинари.
- Полагаю, слово "брюзжать" тут более уместно. Она лишь бесконечно сетует, насколько всё было лучше в прежние дни. У меня одно утешение: за последнюю тысячу лет все Архиканцлеры жаловались ровно на то же самое.
- Значит, она всё-таки умеет мыслить и говорить? – с невинным видом ещё раз уточнил Ветинари.
- Ну, думаю, можно и так сказать.
- Тогда вы не имеете права владеть ею, Наверн: говорящая и мыслящая шляпа не может быть чьим-либо рабом. В Анк-Морпорке рабство под запретом, Наверн, - патриций шутливо погрозил пальцем.
- Все верно, однако мне следует позаботиться о репутации. Как я буду выглядеть, если без жестокой борьбы откажусь от принципа уникальности Архиканцлерства?
- Трудно сказать в точности, - заметил Ветинари. – Однако учитывая тот факт, что все прежние схватки за лидерство сопровождались колоссальными жертвами и разрушениями, вы будете выглядеть, как минимум, слегка сконфуженно. А я, между тем, хотел бы напомнить вам, что глава Бугарупского университета Билл Ринсвинд без малейших сомнений называет себя Архиканцлером.