— Ничего не поделаешь, но я сам не могу действовать так, как мне хотелось бы. На мне ответственность командующего, и я вынужден делать то, что считаю наилучшим.
— И…
— И я возвращаюсь вместе с кораблем назад, на Землю, Монт. Я не хочу допустить нового кровопролития. С этого момента решения должны принимать более высокие авторитеты.
— Вы имеете в виду Хейдельмана?
— Я имею в виду Генерального секретаря. Конечно, вы Представляете ситуацию, в которую мы сами себя поставили, не хуже меня, правда?
Монт пососал свою трубку. Он почувствовал, как задрожали его руки и рассердился.
— Вы считаете, что у нас не получилось? Что все было напрасным? Что мы просто дали тягу?
Йорк отвел взгляд в сторону.
— А разве не так? Ну, подумайте сами! Вы не можете туда вернуться. Вы же сами должны это понимать! С самого начала было достаточно плохо, а теперь туземцы напали на нас и убили наших людей. И, возможно, еще хуже то, что вы убили туземца. Я не упрекаю вас за это — на вашем месте я бы, возможно, сделал то же самое. Но где-то все-таки должна быть граница. Мы пришли сюда не для того, чтобы начинать войну.
— Зачем же мы сюда пришли?
— Это ваше дело. Не мое. Моя задача — доставить вас сюда и обратно. И я намерен это сделать.
— Как прекрасно, как благородно! Может быть, вы даже получите за это орден.
— Не надо сарказма. Я пытаюсь разумно вам объяснить. Вы толстолобы, а не я. Всегда легче искать виновных среди начальства.
Монт встал.
— К черту — срываю на вас зло! — Он устало посмотрел на Йорка. — Как вы думаете, каково мне? Моя жена погибла. Ральф тоже. И Хелен. А я, я провалил самое большое задание, какое когда-либо получал. Вы когда-нибудь считали себя неудачником? Я до сих пор никогда! Я всегда думал, что могу сделать все. Может быть, раньше мне слишком легко удавалось; я не знаю. Теперь я по самую макушку в дерьме. Но я не лодырь. Я еще не сдался!
— Но что вы сможете сделать? Я занимаюсь исследованием космоса, но было бы смешно, если бы вы захотели пожертвовать собой во славу антропологии. Вы рассуждаете сейчас непоследовательно…
— К черту антропологию! Вы считаете меня глупцом? От этого зависит слишком многое, и вы это знаете! Если мы сдадимся сейчас, то больше, может быть, вообще не будет шанса. Следующая экспедиция, которую сюда пришлют, — если дело вообще дойдет до следующей экспедиции! — будет, может быть, военной. Вы этого хотите?
— Нет. Этого я не хочу.
— О’кей. Я испортил первую попытку. Теперь моя задача — опять привести все в порядок. Я собираюсь выполнить эту задачу — вот и все.
— Я не могу допустить, чтобы вы снова поставили других в опасное положение.
— Конечно. Но кто, по-вашему, будет в опасности? Кораблю ничего не угрожает — сюда им не добраться. Дженис, разумеется, должна оставаться здесь, и я не хотел бы, чтобы Том тоже еще раз спускался вниз. Дон, мне кажется, так и так не захочет. О Чарли я не знаю — это его дело. Но я могу вернуться!
— Один?
— Почему бы и нет? Самое плохое, что может случиться — я тоже погибну. Но что с того?
— Монт, я удивляюсь вашему мужеству. Но я пережил это уже тысячу раз — мужчина теряет жену и считает, что наступил конец света. Это не так! Вы еще молоды…
— Глупости! Я должен вернуться! Нужно разобраться с самим собой — и смерть Луизы тут ни при чем! Представьте себе, что вы получили важное военное задание и потерпели поражение в первой же перестрелке. Вы повернете и побежите домой?
Йорк помолчал.
— Может быть. Если увижу, что все безнадежно…
— Но вы этого не знаете! И мы тоже не знаем, что на самом деле произошло там, внизу. Теперь мы достаточно разбираемся в их языке, чтобы беседовать с ними. У нас же есть некоторый прогресс. Смотрите — на вас нет никакой ответственности. Ведь ясно, как черным по белому, что отношения с туземцами — мое дело. Мы хотели остаться здесь на год, и мне нужен этот год. Вы просто не можете приказать мне лететь домой, пока для корабля нет никакой опасности. Случившееся ничего в этом не меняет. Мы должны попытаться еще раз!
Йорк опять наполнил стакан Монта и пододвинул его.
— Успокойтесь! Что вы предлагаете? Спуститься вниз с вашим ружьем и начать стрелять?
Монт сел и выпил свое виски.
— Я клянусь вам, что убитых больше не будет. Даже при самообороне.
Йорк посмотрел на него и кивнул.
— Я вам верю. Но чего вы хотите добиться? Должен ведь у вас быть хоть какой-то план?
Монт стал горячо говорить:
— Да, есть. Я хочу добиться доверия. Я хочу знать, что за всем этим кроется. Если я пойму это, я смогу вести с ними переговоры. Я создам Хейдельману мирные отношения, если даже погибну сам.
— Это не план. Это ультиматум. Мы не можем доверять этим туземцам. Они доказали это. Нам нужно подумать о своей безопасности.
Монт улыбнулся.
— Звучит знакомо, Билл. Это старый путь, который никуда не ведет. Я не доверяю ему. Он не доверяет мне. Тогда не лучше ли сбросить ему на голову бомбу побольше, прежде чем он сбросит на меня? Вы снова хотите начать с этого? Неужели это должно стать первой встречей с разумными существами вне Земли?
— Вы давали им все возможности быть гостеприимными! — Лицо Йорка покраснело. — Вы так старались, и чего добились? В этом нет никакого смысла. Я не могу допустить, чтобы вы вернулись и дали себя убить. Ответственность за это — на мне!
Монт опять улыбнулся; он почувствовал себя намного лучше.
— Не думал, что для вас это так много значит.
— Оставьте это! Я настолько иду вам навстречу, что даю вам неделю времени. К концу этой недели я хочу видеть план. Предупреждаю: вы должны будете убедить меня в его пригодности! Мне нужен план, который бы гарантировал вашу безопасность! План, который мы могли бы показать дома и который бы давал абсолютную уверенность, что не будет ранен больше ни один туземец — безразлично, с какими бы добрыми намерениями это ни произошло! Я хочу видеть его в письменном виде!
— Не слишком ли многого вы требуете? Адмирал улыбнулся.
— Как говорит пословица: вы сами хотели постелить себе постель — ну, так вам в ней и спать.
Монт встал и протянул руку. Йорк пожал ее.
— Вы пошли мне навстречу, Билл. Большое спасибо! Я этого не забуду!
— Если все провалится, не забудет никто. В любом случае, желаю вам удачи! И попытайтесь сначала выспаться.
— Спать? У меня есть время спать?