Монт сунул в зубы пустую трубку, вышел из-под защиты леса и направился к солдатам.
Солдаты увидели его и остались стоять щитом перед шестерыми гражданскими.
Монт упер руки в бока, глубоко вздохнул и посмотрел на них сверху вниз — сам оборванный, худой, бородатый, с ледяным взором.
— Освободите территорию! — сказал он.
Один из солдат чихнул.
Вперед вышел полковник.
— Будьте разумны, сэр! Вы проделали массу работы. Но у нас приказ, который…
— Великолепно! — Монт разозлился еще сильнее. — Если мне позволено сказать, полковник: мы обойдемся здесь без ваших слонов в посудной лавке. Мердози — там, в лесу, и они наблюдают за каждым движением. Они настроены дружественно, и даже больше — они нам доверяют. Поэтому вы должны приказать вашим солдатам убраться.
Офицер покраснел, изо всех сил стараясь сохранить позу и достоинство, но все же неожиданно чихнул.
— У меня приказ…
— Минутку, пожалуйста! — Сквозь строй солдат протолкался высокий гражданский. Волосы его были более седыми, чем помнил Монт, но улыбчивый взгляд не изменился. — Монт, это в самом деле ты?
— Боб! — Монт захохотал и ударил его по плечу. — Боб Коттен! Последний раз я видел тебя…
— На конгрессе в Денвере, верно? Давно! Мужик, ты похож на призрака! Что они с тобой сделали?
— Какое у тебя тут задание, Боб?
Боб Коттен ухмыльнулся,
— Ну… я новый шеф-антрополог для контактов с туземцами. ’Рак сказать, твой наследник.
— Пост можешь занять. Парень, я рад тебя видеть! Ты не можешь убрать отсюда эту проклятую армию? Все в порядке, если только ваши солдаты ничего не натворят.
— Ты в этом уверен?
— Да. Хочешь иметь в трех экземплярах за моей подписью?
— Необязательно! Мне достаточно твоего слова. Но тебе еще придется поговорить с важными чинами.
— Кого ты еще притащил? Генерального секретаря?
— Не его самого. Он прислал пять человек комиссии. Они получили высокопарное название — Комиссия Внеземных Связей — но вполне в порядке. По человеку из Соединенных Штатов, России, Англии, Китая и Индии. Они не доставят тебе хлопот, если ты разумно поговоришь с ними. Но из-за того, что здесь случилось, я, понятным образом, не хочу снова рисковать.
— Я же сказал тебе, что все в порядке! — Монт повернулся к офицеру. — Если полковник будет так добр, чтобы отодвинуть свое войско немного назад…
Офицер протянул руку.
— Конечно, сэр! Я рад, что мы нашли вас, доктор Стюарт! Монт взял его руку и пожал.
— Я сожалею, что был так резок, полковник. Приглашаю вас за это на выпивку.
Полковник улыбнулся и, не удержавшись, опять чихнул.
— Да, мне это понадобится.
Боб Коттен повел его к пятерым ожидавшим мужчинам.
Они улыбнулись ему.
Монт почувствовал, будто с его плеч сняли тяжелый груз, и едва не заплакал от радости.
Теперь все будет хорошо.
Позднее, тем же вечером, состоялась первая встреча двух групп, как раз на той поляне — недалеко от дерева Вольмэя.
Внешне это была не слишком драматическая встреча. Но на самом деле, подумал Монт, в двух мирах были только два человека которые могли до самого конца оценить то ужасное, что здесь произошло.
Одним из них был он сам.
Вольмэй был другим.
Теперь они стояли бок о бок и наслаждались представлением. Оба вынуждены были подумать о другой встрече, которая так живо стояла перед их глазами, как будто случилась только вчера, и которая — если посмотреть с другой стороны — была в прошлом на целый век.
Вольмэй стоял там, застыв от страха. Монт подходил к нему с куском мяса в одной руке и ягодами в другой.
— Монт, — сказал он тогда и показал на себя.
Теперь все было так просто.
Монт привел Боба Коттена и комиссию ООН к поляне. Они были не вооружены и без солдат. Люди мердози ждали их; свои луки и стрелы они забросили в кусты.
Один из мердози вышел вперед и потряс руку индийца, сияя от радости, что он может показать свое знание земных обычаев.
— Мой народ приглашает тебя! — сказал он по-английски.
— Мы пришли с миром, — сказал индиец, гордый тем, что может сказать эту фразу на языке мердози. Магнитные записи и записки Чарли оказались очень полезными. — Я хотел бы предложить тебе мою дружбу.
Все совсем просто. Ничего особенного.
Монт посмотрел на Вольмэя, и старик прищурился в ответной улыбке.
Однажды в январе, во второй половине дня, погода демонстрировала свою полную бесхарактерность. Мороза не было, ветра тоже; деревья в саду стояли неподвижно. И дождя не было, и человек, его предсказывающий, едва ли был прав, во всяком случае, до наступления ночи.
Облака густой пеленой заволокли небо. Солнце не показывалось. Где кончались сумрачные тени, определить было невозможно. Единственное окно, находившееся на северо-западной стороне, тускло отражало свет. И только однажды пролетавший через сад голубь нарушил недвижность, на мгновенье отразившись в оконном стекле. В доме ни звука, ни движения; все замерло.
Г. жил не в доме, а в деревянном бунгало, расположенном в саду. Одно из его окон выходило на северо-западную сторону дома. Жилище Г. состояло из одной комнаты; пять метров в длину, четыре в ширину. Оно возвышалось над поверхностью земли на четырех кирпичных столбах. Передняя и задняя стены бунгало были сделаны из досок, расположенных вертикально; доски боковых стен прибиты параллельно земле. Крыша тоже была деревянная и покрыта шифером. Листы шифера держались на гвоздях с большими шляпками, трещины вокруг которых, разбегаясь по крыше, покрывали ее причудливыми узорами. В бунгало было два окна. Оба располагались в передней стене, по обеим сторонам от двери. Это была единственная дверь. Закрывалась она очень неплотно. Рамы на окнах были без переплетов; стекла сплошные, прозрачные. Рамы и дверь когда-то были покрашены белой краской. И хотя от грязи и времени краска потускнела, она еще неплохо держалась. Все остальное, за исключением крыши, было выкрашено в желтый цвет. Эта краска оказалась нестойкой; во многих местах она облупилась, обнажив деревянную стенку. Находившаяся между окнами дверь болталась. Ключ всегда находился в замке с внутренней стороны; хотя замок давно не действовал, потому что дверные петли заржавели, а дерево сгнило. Чтобы закрыть эту дверь, Г. всегда требовалось много усилий. Мысль о том, что мистер Мэри случайно увидит его спящим заглянув в бунгало, Г. совсем не нравилась. Иногда, когда Г. с силой закрывал дверь, ключ вылетал из замочной скважины и падал на половичок под дверью.