— Думаю, могут.
— Обезьяны ведь этим и живут, верно? — спросила Луиза.
— Конечно, но ведь это обезьяны, если ты не станешь называть человека высокоразвитой обезьяной. Марк говорит, что у них есть свой язык, а ни одно животное на Земле, кроме человека, не имеет языка. Можно ожидать, что у них есть и своя культура; культура и язык взаимосвязаны, как яичница и ветчина. Но я еще никогда не слышал ни об одной группе людей, которые бы не пользовались никакими орудиями труда. Даже примитивнейшие народы Земли использовали палки, короба и тому подобное. Или это самые примитивные люди, которых когда-либо обнаруживали, или…
Луиза засмеялась.
— Монт! Никогда бы не поверила, что когда-нибудь услышу от тебя такое! После всех твоих замечаний по поводу лиц примитивных суперменов…
— Дело в том, — серьезно сказал Монт, — что “примитивный”, наверное, многозначное слово. Мы, кажется, знаем, что оно обозначает на Земле — культуру без письменности и городов. Здесь все именно так, но как это можно применить к человеку с другой планеты? Мы совсем ничего о них не знаем и можем сильно ошибиться, если собираемся подойти к ним с нашими мерками. Что же касается суперлюдей — я сомневаюсь, что это понятие имеет какой-то смысл. Человек — это суперобезьяна или что-то совсем иное? Эти люди могут быть в чем-то совершенно отличны от нас, и все же не “супер” — если ты понимаешь, что я имею в виду!
Хейдельман пригубил свой стакан.
— Конечно! — сказал он. — Единственная возможность узнать правду — пойти туда и посмотреть!
— Да, да, — Монт задавил сигарету в пепельнице и взял новую. — Вы сами хотите услышать от нас, или я должен подождать, когда меня об этом попросят?
— Вас об этом уже просят! Разве не ясно? Мы хотим, чтобы вы возглавили научную экспедицию на Сириус-IX — и чем скорее, тем лучше. Мы хотели бы, чтобы первые контакты с этими людьми завязал опытный антрополог, чтобы, по меньшей мере, избежать наихудших заблуждений. Что вы об этом думаете?
— Значит, все выглядит таким образом! — Монт присел на спинку кресла; он чувствовал себя так, будто ему только что подарили бессмертие. — Черт побери, конечно же, я хочу! Самые хищные динозавры не удержат меня! Но, мистер Хейдельман, несколько вопросов я хотел бы выяснить прямо сейчас…
Хейдельман улыбнулся.
— Я знаю, что вы имеете в виду, и вы можете об этом не беспокоиться. Мы знаем, как это важно для вас, и готовы предоставить вам какие хотите права. Вы можете быть абсолютно самостоятельным и решать те научные задачи, которые сочтете нужными. Мы только требуем, чтобы вы сделали все возможное для создания мирных отношений с населением Сириуса-IX и подробно сообщили нам обо всем после вашего возвращения. Вы должны будете сделать предложения по поводу того, что считаете необходимым, и иметь решающий голос во всех подготовительных мероприятиях. Вы можете выбрать людей, с которыми хотели бы работать. Мы предоставим вам космический корабль под командованием адмирала Йорка. Это надежный человек. Он доставит вас на место и будет отвечать за вашу безопасность. Но общение с туземцами полностью в ваших руках. Вашим единственным начальником мог бы быть только Генеральный секретарь. Ваш гонорар оплатит ООН, а также вам предоставят отпуск в университете. Ваша жена может лететь с вами; после знакомства с ней я не могу советовать вам покинуть ее на три года. Подробности мы сможем обсудить позднее. Как вам это нравится?
Монт был почти оглушен.
— Это звучит слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Конечно, тут еще есть кое-какие закавырки…
— Есть. Мы до сих пор ничего не знаем об этом народе. Это, конечно, очень нелегкое задание, и оно вполне может оказаться в высшей степени опасным. Я не хочу преуменьшать опасность — там на карту может быть поставлена ваша жизнь!
Монт пожал плечами. Он вообще-то недешево ценил свою шкуру, но остаться сейчас дома — это немыслимо. Он не оскорбил Луизу, не спросив ее мнения, ведь он знал ее так хорошо, что слова были излишни.
— Я еще никогда не была в космосе, — сказала Луиза, — даже на Луне. Не хотелось бы умереть, не покинув Землю хоть один раз.
— Как долго все это будет? — спросил Монт.
— Это зависит от вас. Чтобы добраться до системы Сириуса, кораблю с новым двигателем потребуется немного меньше одиннадцати месяцев. Если вы проведете на Сириусе-IX год, то примерно через три года вы сможете снова вернуться на Землю — естественно, если все будет хорошо! Мы считаем, что все это время сможем продержать дело в тайне. Мне нет нужды объяснять вам, что начнется, если вдруг об этом станет известно раньше времени.
— Простите мое невежество — почему?
Марк Хейдельман улыбнулся.
— Вы не слишком разбираетесь в политике, Монт. Это было бы величайшей сенсацией всех времен и народов. Как только об этом станет известно, каждое правительство, имеющее в своем распоряжении хоть один космический корабль, пошлет его к этой планете. Всякая возможность научной экспедиции полетела бы ко всем чертям! Этих людей бесцеремонно начали бы исследовать, миллионы раз прогнали бы перед телекамерами — или как недоразвитых дикарей, или как опасных чудовищ. Это может привести к взрыву, ведь никогда не знаешь, что произойдет, когда народ впадет в ярость. Мы не можем себе этого позволить. Сначала нужно получить точную и достоверную информацию.
— А что произойдет, когда вы будете иметь точную и достоверную информацию — если, конечно, вы ее получите?
— Это зависит от того, что вы обнаружите. В конце концов, эти люди действительно могут быть опасными. Мы избрали вас для этого задания, зная, что вы действительно деловой человек и будете придерживаться фактов.
— Но ведь это невероятная ответственность, вы же знаете!
— Я вам уже говорил, что вы заработаете на этом деле не одну язву желудка. Если вы работаете в ООН, это вам обеспечено. Работа там состоит не только из приемов с коктейлями и нежной дипломатии. — Хейдельман вдруг показался Монту очень усталым.
Наблюдая за ним, Монт начинал понимать проблемы, с которыми тому приходилось иметь дело. Дело с Сириусом, каким бы критическим оно ни было, было лишь одним из гигантской серии взаимосвязанных и никогда не кончавшихся кризисов. Оно, должно быть, уже потребовало гигантской предварительной работы за письменным столом, прежде чем было предложено Монту. При этом никуда не исчезли вопросы о том, что предпринять против настойчивых стремлений Бразилии продолжать испытания ядерного оружия; как уладить пограничные конфликты между арабами и израильтянами; как предотвратить демографический взрыв в Китае и Индии…
Луиза зазвенела стаканами с новой порцией напитков и умело перевела разговор в более спокойное русло. Она спросила Марка о его юношеских футбольных успехах, и Хейдельман благодарно посмотрел на нее.
Монт обнаружил, что Марк разделяет его увлечение рыбалкой, и они торжественно поклялись друг другу попытаться выбраться вместе половить форель в Бивер-Крик, когда Монт вернется с Сириуса-IХ.
Когда, наконец, около двух часов ночи Хейдельман распрощался, они были хорошими друзьями.
Пока робот гремел и суетился, занимаясь уборкой, Монт беспорядочно носился по дому, чересчур возбужденный, чтобы заснуть. Его собственная комната вдруг начала казаться ему совершенно чужой. Он потрогал книги, стоявшие вдоль стен, внимательно рассмотрел несколько картин, которыми так гордился, обошел, оглядывая, яркие ковры работы индейцев навахо, лежавшие на красном каменном полу.
Всего несколько таких коротких часов назад его жизнь была уютной, будущее радостным и заранее известным, а вот сейчас с характерной для его жизни внезапностью все вдруг стало новым и незнакомым…
Луиза нежно обняла его.
— Пойдем, посмотрим на него! — сказала она тихо.
Он сначала не понял, потом кивнул.
Они бок о бок подошли к большому окну и раздвинули шторы.
Они смотрели в даль над черными силуэтами гор Колорадо, в зимний звездный блеск. Монт почувствовал, как по телу жены прошла короткая дрожь.
— Он там, — сказал он и показал пальцем. — Смешно, но я сейчас вспомнил даже название созвездия: Большой Пес.
— Хотела бы я знать, в каком созвездии живем мы.
— Никогда бы не поверил, что такое возможно, в самом деле! После открытий экспедиций к Центравру и Проциону казалось невероятным, что где-то еще, кроме Земли существуют человеческие создания. Совсем недавно я читал статью — помнишь, я об этом говорил? — в которой возможность независимого развития людей где-то еще оценивалась вероятностью менее, чем одна миллионная. По теории…
— Неужели ты забыл, что сам обычно говорил о теориях?
— Я помню. Но все-таки, это странное чувство. Он крепко обнял жену.
Она вдруг показалась ему бесконечно дорогой — даже если сам он не испытывал страха. Для него она была единственным живым существом в этой бесконечной и равнодушной Вселенной.
Странное и более, чем странное. Свет, посредством которого возникли фотографии, что я видел около часа назад, достигнет Земли еще только лет через семь. Это так далеко, так далеко…
— Я рад, что ты будешь со мной, старушка, — сказал он спокойно.
Она поцеловала его.
— Тебе придется идти намного дальше Сириуса, если ты вздумаешь от меня отделаться! — прошептала она.
Они долго стояли у окна, за которым открывался вид в ночь. Сириус был виден очень отчетливо. Ведь он был самой яркой звездой в небе.