— Как же мы убедимся, что поместили его в холодильник вовремя? — спросил Дон Денни.
— Никак, — ответил Джо.
— Может, дошло уже до необратимых изменений в мозгу. — Сэмми Мундо скривился и захохотал.
— Верно, — согласился Джо. — Может, мы уже никогда не услышим голоса Глена. Может оказаться так, что нам придется без него руководить корпорацией. Может, придется перенести нашу дирекцию в Мориторий Любимых Собратьев в Цюрихе и управлять делами фирмы оттуда.
Он сел на одно из центральных мест, откуда мог следить за четырьмя инерциалами, спорящими насчет управления кораблем. Во всем теле он чувствовал неприятную, тупую боль — результат пережитого потрясения. Джо вытащил помятую сигарету и закурил.
Высохшая сигарета рассыпалась у него в руках.
— Странно, — удивленно сказал он.
— Это от жары, — ответил Ал Хэммонд, заметивший, что случилось, — от взрыва бомбы.
— Постарели мы от этого? — спросила Венди, выходя из-за спины Ала Хэммонда и садясь рядом с Джо. — Я чувствую себя старой, я и ЕСТЬ старая — сегодня мы все постарели. Это был день, какого никто из нас еще не переживал.
Корабль с огромным трудом оторвался от поверхности Луны, таща за собой переходный туннель.
Освежи замутившиеся стенки
кухонной посуды новым чудесным
препаратом “УБИК” — легкой
в обращении, дающей яркий блеск
синтетической субстанцией. “УБИК”
совершенно безопасен, если
применяется согласно инструкции.
Освобождает от непрерывного
полирования; благодаря ему тебе не
нужно все время торчать на кухне!
— Мне кажется, — заметил Джо Чип, — что лучше всего приземлиться в Цюрихе. — Он взял в руки коротковолновый аудифон, входящий в комплект богатой обстановки корабля Ранситера, и набрал номер Швейцарии. — Если мы поместим его в тот же мориторий, где находится Элла, то сможем контактировать одновременно с обоими; можно будет соединить их, чтобы они принимали решения вместе. Кто-нибудь из вас знает фамилию директора Моритория Любимых Собратьев? — спросил Джо.
— Герберт Какой-то, — сказала Типпи Джексон. — Какая-то немецкая фамилия.
— Герберт Шонхейт фон Фогельзанг, — сказала, подумав, Венди Райт. — Я запомнила эту фамилию потому, что мистер Ранситер сказал однажды, что это значит: Герберт Красота Птичьей Песни. Я еще подумала тогда, что хотела бы иметь такое имя.
— Ты можешь выйти за него замуж, — сказал Тито Апостос.
— Я собираюсь выйти за Джо Чипа, — задумчиво сказала Венди.
— Ах так? — черные глаза Пат Конлей засверкали. — Ты действительно этого хочешь?
— Ты и это можешь изменить? — спросила Венди.
— Я живу с Джо, я — его любовница. У нас договор, на основании которого я покрываю все его расходы. Сегодня утром я заплатила дверям, чтобы он мог выйти. Если бы не я, он до сих пор сидел бы дома.
— И не было бы нашей экспедиции на Луну, — сказал Ал Хэммонд, глядя на Пат. Лицо его отражало самые различные чувства.
— Сегодня, может, и нет, но потом мы все равно бы полетели, — заметила Типпи Джексон. — Какая разница? Так или иначе, я думаю, Джо приятно иметь любовницу, которая платит его дверям, — и она ткнула Джо локтем в бок.
— Дайте мне универсальную телефонную книгу корабля, — сказал он. — Я извещу мориторий о нашем приезде. — Он взглянул на часы. — Еще десять минут полета.
— Вот телефонная книга, мистер Чип, — сказал Джон Илд после недолгих поисков. Он вручил Джо тяжелый прямоугольный ящик с избирательным устройством и клавиатурой с буквами.
Джо отстучал на ней: “Швейц”, потом “Цюр”, и наконец, “Мор Люб Собр”.
— Как по-еврейски, — сказала у него за спиной Пат.
Избирательное устройство двигалось то туда, то сюда, выбирая одни элементы и игнорируя другие. Наконец аппарат выбросил из себя перфорированную карту, которую Джо сунул в специальную щель видеофона.
— Сообщаю записанную информацию, — металлическим голосом сказал видеофон, и из него выскочила карта. — Номер, который мне дали, недействителен. Если нужна помощь, нужно поместить красную карточку в…
— Какого года эта телефонная книга? — спросил Чип Илда, который уже собирался вернуть ее на полку в стенном шкафу.
— Тысяча девятьсот девяностого, ей уже два года, — ответил Илд, проверив печать на задней стенке ящика.
— Это невозможно, — сказал Эди Дорн. — Этот корабль не существовал два года назад. Все оборудование должно быть новым.
— Может, Ранситер решил сэкономить? — вставил Тито Апостос.
— Ну вот еще, — воскликнул Эди. — Строя этот корабль, он не жалел денег. Все его работники прекрасно об этом знают. Этот корабль — его гордость.
— Был его гордостью, — поправила Френси Спаниш.
— Не согласен, — сказал Джо. Он сунул красную карточку в щель видеофона. — Прошу указать современный номер Моритория Любимых Собратьев в Цюрихе, Швейцария. — Затем вновь обратился к Френси Спаниш: — Этот корабль и сейчас является гордостью Глена, поскольку Ранситер продолжает существовать.
Красная карта выскочила из щели видеофона, на ней был выбит нужный номер. Джо опустил ее в щель набора. На этот раз механизм прореагировал спокойно: на экране появилось бледное уверенное лицо человека, который руководил Мориторием Любимых Собратьев.
— Я — Герберт Шонхейт фон Фогельзанг. Вы решили обратиться ко мне со своей скорбью, сэр? Прошу сообщить мне свою фамилию и адрес, на случай, если нас разъединят. — Владелец моритория производил впечатление совершенно спокойного человека.
— Произошел несчастный случай, — сказал Джо.
— То, что мы считаем несчастным случаем, на самом деле — божья воля. В некотором смысле, вся наша жизнь — несчастный случай. И все же…
— Я не собираюсь устраивать теологический диспут, — заявил Джо. — Во всяком случае, не сейчас.
— И все же именно в эту минуту — более, чем когда-либо — утешение, которое несет религия, приносит максимальное облегчение. Умерший был вашим родственником?