- А это имеет значение?
- О да!
- Мне двадцать шесть.
- Да ну? А мне, офицер Мабаки, шестьдесят три.
- И?..
Алкад тихонько вздохнула. И что им на Дорадосах преподают в школе на уроках истории? Или нынешняя молодежь ничего не знает о трагедии прошлого?
- Это значит, что я была эвакуирована с Гариссы. Я пережила геноцид, офицер Мабаки. Если бы наша Мать Мария хотела погубить меня, она сделала бы это тогда. Сейчас я всего лишь старуха, которая мечтает попасть домой. Это настолько сложно?
- Мне действительно очень жаль. Но гражданским судам стыковка запрещена.
"А что, если я правда не смогу попасть на Дорадосы? На Нароке меня уже будут ждать все разведки. Туда мне не вернуться. Может быть, Повелительница Руин примет меня обратно? Тогда я обойдусь без особых бед, не говоря уже о личностном допросе. Но будет покончено со всем - и с Алхимиком, и с нашим возмездием".
Перед глазами стояло лицо Питера при той, последней встрече, покрытое медицинским нанопакетом, такое доверчивое. И это укрепило ее волю - слишком многие полагались на нее, драгоценная горстка посвященных и массы, пребывающие в благословенном незнании.
- Офицер Мабаки!
- Да?
- Когда этот кризис закончится, я смогу вернуться домой, верно?
- Буду только рад дать вашему кораблю разрешение на стыковку.
- Хорошо. Потому что это разрешение будет в вашей карьере последним. Первое, что я сделаю по возвращении, - навещу своего близкого друга Икелу и расскажу ему, через какие испытания я прошла по вашей милости.
Она затаила дыхание, словно погруженная в ноль-тау. Единственное имя из ее прошлого брошено наугад в бездну эфира. Мать Мария, пусть оно найдет цель!
Капитан Рэндол басовито хохотнул.
- Не знаю, что вы сделали, Алкад, - прогремел он, - но нам только что датавизировали разрешение на стыковку и вектор сближения.
Андре Дюшамп давно уже пришел к печальному выводу, что салон никогда уже не будет прежним. Одержимые в компании с Эриком учинили в нем ошеломительный разгром, повредив не только панели, но и скрытые под ними системы.
Тесная палуба под салоном находилась в столь же жалком состоянии. Челнок просто не было смысла чинить - не сработали грузовые захваты, и пока "Крестьянская месть" шла под ускорением, его мотало по трюму. Лонжероны по всей длине челнока погнулись, а кое-где и переломались.
Дюшамп не мог позволить себе исправить даже половину повреждений, не говоря уже о том, чтобы заменить челнок. Разве только он возьмется за новый боевой контракт. После Лалонда подобная перспектива не очень его прельщала. "Стар я для таких антраша, - подумал он. - По всем правилам мне давно пора было сколотить состояние и уйти на покой. Если бы не торговые картели этих чертовых англо, так и было бы".
Злость придала ему сил отломить последний зажим вентилятора, над которым он трудился. Пластиковая звездочка под его пальцами разломилась, и осколки полетели во все стороны. Перегретый жаром пламени одержимых, а потом неделю подвергавшийся заморозке в вакууме, пластик становился чудовищно хрупким.
- Пособи-ка, Десмонд, - датавизировал он. Для ремонта им понадобилось отключить систему жизнеобеспечения в салоне, а значит, приходилось работать в скафандре. Стоило остановиться циркуляции воздуха, и вонь в салоне становилась невыносимой. Хотя тела давно унесли, за время перелета от Лалонда мелкие частички органики занесло по всяким щелям.
Десмонд оставил в покое проводку терморегулятора, которую прозванивал, и подплыл поближе. Вдвоем они вытянули цилиндр вентилятора из шахты. Фильтр был наглухо забит клочьями материи и спиральными срезками нультермопены. Андре потыкал в решетку безоткатной отверткой, выдернув при этом несколько кусочков ткани. В воздухе закружились мертвыми мошками чешуйки запекшейся крови.
- Merde. Придется все разбирать и чистить.
- Да ну, Андре, тут чинить нечего. Когда Эрик стравил атмосферу, мотор перегрелся. А что натворил с ним всплеск напряжения, вообще сказать нельзя.
- Корабельные системы делаются надежными до нелепого. Мотор выдержит сотню таких пиков.
- Да, но надзор...
- Ну их к чертям, бюрократов! Что они знают о настоящих рейсах?
- Есть системы, на которых экономить себе дороже.
- Ты забываешь, Десмонд, что это мой корабль, он меня кормит. Считаешь, я им буду рисковать?
- Тем, что от твоего корабля осталось?
- Ты что хочешь сказать, что я в ответе за то, что души покойников явились вставить нам палки в колеса? Ты на меня еще навесь земную экологию и пропавший меридианский флот.
- Ты капитан. Ты нас отправил на Лалонд.
- По законному контракту с правительством. Это были честные деньги.
- Никогда не слышал про бесплатный сыр?
Ответ Андре оказался для истории потерян - в этот момент Мадлен отворила люк в потолке и по крошащейся композитной лесенке втянулась в отсек.
- Слушайте, вы двое, я видела... Бр-р! - Она ладонью зажала нос и рот. Из глаз ее от пропитывавшей воздух жуткой вони потекли слезы. На верхней палубе зазвучал сигнал загрязнения воздуха, и люк сам собой принялся закрываться. - Господи, вы еще не подключили салон к циркуляции?
- Non, - датавизировал Андре.
- Неважно. Слушайте, я видела Гарри Левина. В баре, на втором жилом уровне. Я выскочила тут же. Не думаю, чтобы он меня заметил.
- Merde! - Андре датавизировал бортовому компьютеру приказ связать его с гражданским регистром космопорта и подал запрос на поиск. Десять секунд спустя регистр подтвердил, что "Дечал" причалил к астероиду еще десять дней назад. Скафандр С-2 покорно повысил проницаемость, позволяя испариться выступившему по всему телу капитана поту. - Мы должны улетать! Немедля!
- Не выйдет, - покачала головой Мадлен. - Администрация порта даже пуповину нам не даст отстегнуть, не говоря уже о взлете, пока действует этот запрет на гражданские рейсы.
- Капитан прав, Мадлен, - датавизировал Десмонд. - Нас осталось только трое. С командой Рованда мы не справимся. Надо покинуть систему.
- Четверо! - процедила она сквозь зубы. - Нас осталось четверо... Ох, Матерь Божья, они возьмутся за Эрика!
Жидкость во внутреннем ухе Эрика колыхнулась, и в мозг спящего хлынул поток слабых импульсов. Движение было таким плавным и тихим, что дремлющий мозг не откликнулся на него, но нейросеть зарегистрировала сигнал, и вечно бдительная программа слежения зафиксировала, что оно сочетается со слабым ускорением, которому подвергалось тело Эрика. Его куда-то везли. Программа-страж запустила симулятор.
Смутные сновидения смело как рукой. Перед закрытыми глазами Эрика встала личная ситуационная диаграмма. На всех двигательных нервах встали блоки второго порядка, не позволяя ему выдать себя ни малейшим движением. Незаметно для окружающих он оценивал ту ерунду, которая вокруг него творилась.
Тихий, ровный гул мотора. Топ-топ-топ, шаги по твердому полу вступила в действие программа опознавания звуков: две пары ног и мерное дыхание двоих людей. Постоянные колебания проходившего через закрытые веки светового потока, уловленные усиленными сетчатками, указывали на линейное движение, как и движения жидкости в вестибулярном аппарате. Скорость быстрая ходьба, положение - лежа на спине. Он все еще в своей койке.
Эрик датавизировал код общего запроса, и ему тут же отозвался процессор комм-сети. Он находился в коридоре на третьем этаже клиники, в пятнадцати метрах от отделения имплантационной хирургии. Запросив файл по местной сетевой архитектуре, Эрик обнаружил, что в коридоре есть камера слежения, привязанная к службе охраны. Открыв к ней доступ, Эрик глянул на себя самого из-под потолка. Каталка проезжала под глядящей вдоль коридора камерой. По сторонам ее подталкивали Мадлен и Десмонд, помогая натужно гудящему мотору. Впереди маячила открытая дверь лифта.
Эрике снял нейронные блоки и открыл глаза.