- Давайте вернем вам подвижность, - заметил Эндрон, отстегивая ремни, прижимавшие девушку к кушетке. - Только, пожалуйста, не вертитесь в воздухе, как ваша сестрица.
Говорил он в точности как миссис Чарлсворт.
- Не буду...
Остаток фразы застрял у нее в горле, когда она впервые разглядела врача. Первое, что пришло ей в голову: он сам страдает от какой-то жуткой болезни.
Голова Эндрона ничем особенным не выделялась - мужчина лет шестидесяти, как решила девушка, короткие черные, уже седеющие кудряшки и щеки настолько пухлые, что на них не было ни единой морщинки. Но его тело... Неимоверно широкие плечи поддерживала раздутая грудная клетка. Под глянцево-зеленым корабельным комбинезоном Луиза могла различить каждое его ребро. В школе ей показывали голограммы земных воробьев, и новый знакомец живо напомнил ей эту кругленькую птичку с хрупкими ребрами.
- Что, не видали прежде марсиан? - добродушно заметил врач.
Луиза отвернулась, кляня себя за то, что так пялилась на человека.
- Не уверена. А марсиане все такие?
- Ага. Так что привыкайте. Это, в конце концов, корабль С-2, тут вся команда с Марса... кроме Фурея, конечно, он для того и нужен. Мы не можем посадить челнок на террасовместимую планету. Тяготения не выдержим.
- Как... - Девушка не была уверена, что беседовать на такие темы прилично - все равно что смертельную болезнь обсуждать. - А почему вы такие?
- Генинженерия. Это все намеренно сделано и уже давно. Даже терраформированием нормальной атмосферы на Марсе не создать. Наши предки решили подойти к проблеме с двух сторон. Поскольку мы - коммунистическое общество, все получили модификацию - увеличился объем легких; а это поверх прежних изменений, сделанных, чтобы мы могли выжить в лунном поле тяготения.
- Лунном? - переспросила Луиза, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Вы сначала на Луне жили?
- Марс терраформировали лунные жители. Вас в школе этому не учили?
- Э... нет. Я, во всяком случае, еще до этого не добралась.
Насчет коммунизма она решила пока не расспрашивать. Учитывая папины взгляды в этом вопросе, высказываться сейчас было бы не слишком вежливо.
Эндрон мягко улыбнулся ей:
- Думаю, хватит истории. По норвичскому времени уже почти полночь. Вам, полагаю, лучше поспать.
Луиза торопливо кивнула.
Эндрон показал ей простейшие приемы, позволявшие двигаться в невесомости. Важно прибыть в точку назначения не быстро, настаивал он, а точно и легко. Инерцию надо гасить, иначе можно здорово ушибиться.
Под его руководством она добралась до отведенной им капсулы жизнеобеспечения. Салон едва достигал пяти ярдов в поперечнике. В жемчужно-серые стены из зернистого композита были вмурованы какие-то инструменты, мерцавшие зелеными и оранжевыми огоньками под темным стеклом циферблатов. Пластиковые двери, не распахивавшиеся, а растекавшиеся в стороны, вели в три "каюты", где пассажирам полагалось спать (в Криклейде у Луизы гардероб был просторнее). На верхнем ярусе располагалась ванная. Заглянув туда, Луиза отшатнулась в ужасе и поклялась себе не посещать уборной до тех пор, пока они не сядут на какую-нибудь планету.
Стоило девушке проползти в потолочный люк, как Женевьева бросилась обнимать сестру. Флетчер приветственно ей улыбнулся.
- Ну что за чудо! - воскликнула девочка. Она висела в воздухе в шести дюймах от палубы, кружась, точно балерина. Косички-хвостики торчали в стороны под прямым углом к черепу. Когда Женевьева развела руки, вращение замедлилось. Неуловимо быстрое движение пальцами ног - и она подлетела к потолку и ухватилась за крепежную петлю, чтобы погасить момент движения. Она бросила на Луизу восторженный взгляд.
- Спорим, я смогу семь сальто сделать, пока долечу до пола!
- Ты-то сможешь, - устало пробормотала Луиза.
- Ох... - Женевьева тут же покаянно нахмурилась и подплыла ближе к сестре. - Прости. Как ты?
- Теперь неплохо. И нам пора спать.
- Ну Луиза...
- Сейчас же.
- Ну ладно.
Эндрон протянул девочке соску-грушу:
- Это шоколадный напиток. Попробуйте, вам должно понравиться.
Женевьева жадно припала к соске.
- Вы вполне оправились, сударыня? - спросил Флетчер.
- Да, Флетчер, спасибо.
Они долго смотрели друг на друга, не замечая, как приглядывается к ним Эндрон.
Один из инструментов тихонько пискнул. Врач, скривившись, подплыл к нему и прикрепил себя к стенной липучке.
- Вот барахло делают, - пробурчал он. Флетчер бросил на Луизу смущенный взгляд.
- Не могу удержаться, - прошептал он.
- Ты не виноват, - шепнула она в ответ. - Не волнуйся. Корабль же работает.
- Да, сударыня.
- Здорово! - объявила Женевьева, протягивая Эндрону пустую "грушу", и тихонько рыгнула.
- Джен!
- Ну прости.
Эндрон показал, как пользоваться крепежными ремнями, и Луиза наконец уложила сестру в постель - приклеенный к палубе толстый спальный мешок. Луиза спрятала кудри сестры под капюшон и поцеловала ее на ночь. Женевьева сонно улыбнулась ей и тут же отключилась.
- С этим снотворным, - заметил Эндрон, вертя в руках пустую "грушу", она продремлет добрых восемь часов. А когда проснется, будет поспокойнее. Фурей рассказал, что с ней было, когда вы садились в челнок. Это у нее реакция на пожар в ангаре. В чем-то такое перевозбуждение не лучше депрессивного шока.
- Понятно.
Добавить было нечего. Прежде чем нелепая дверца затворилась, Луиза бросила последний взгляд на сестру. Целую ночь рядом не будет ни одержимых, ни Роберто, ни Квинна Декстера.
"Я сделала что обещала, - подумала Луиза. - Слава тебе, Господи".
Несмотря на усталость, она выдавила из себя горделивую улыбку. Она уже не избалованная, никчемная помещичья дочка, которую так презирала Кармита всего пару дней назад. "Наверное, я немного повзрослела".