- Дешево, - повторила Кейт. - Только сегодняшний показ окупит все. А с правами на бессистемное распространение мы учетверим доходы группы "Коллинз".
- Если мы сможем куда-то передать программу, - заметил Антонио.
- Конечно, сможем. Ты брал доступ к указу о запрете на гражданские рейсы? Черноястребы могут, не покидая планетарной зоны выхода, датавизировать копию в наши местные конторы. Капитанам придется приплатить, но немного, потому что они и так теряют доход, сидя на причальных уступах. Это сработает. Мы все после этого засядем в головном офисе.
- Что "после этого"? - поинтересовалась Келли.
- Брось, Келли. - Кейт стиснула ее плечо. - Мы знаем, что тебе пришлось тяжело, мы все видели. Но карантин не позволит одержимым распространиться, и теперь, когда мы знаем, что случилось, силы безопасности смогут сдерживать их, если они все же прорвутся. На Лалонде они победили, потому что планета попалась отсталая.
- Ну конечно. - Келли держалась исключительно на программных стимуляторах. В голове у нее звенел поглотитель токсинов усталости. Теперь, когда мы все поняли, спасти галактику - плевое дело. В конце концов, мы боремся всего лишь с покойниками.
- Келли, если ты не сдюжишь, так и говори, - бросил Антонио и выложил свой козырь: - Мы можем вызвать другую ведущую. Кирсти Мак-Шейн.
- Эта сука!!!
- Тогда действуем по графику?
- Я хочу вставить побольше кадров из Памьерса и Шона Уоллеса. Это единственное, что может прояснить зрителям наше положение.
- Уоллес вгонит всех в депрессию. Он все интервью талдычил тебе, что одержимых не победить.
- Именно так. Кадры с Шоном - ключевые. Он сказал то, что нам следует осознать первым делом, чтобы решить проблему.
- А именно?
- Смерть. Все мы умрем, Антонио. Даже ты.
- Нет, Келли, такой уклон я одобрить не могу. Это не лучше, чем церемония Спящего Бога тиратка, которую ты сняла.
- Зря я вам позволила ее вырезать. Никто прежде не знал, что у тиратка есть религия.
- Сейчас не время изучать обычаи ксеноков, - заметил Антонио.
- Келли, кусок с тиратка мы вставим в документальный фильм, попозже, заметила Кейт. - Сейчас нам надо скомпоновать финальную версию репортажа. До он-лайна сорок минут.
- Хотите меня ублажить - верните все интервью с Шоном.
- Мы вставили половину, - запротестовал Антонио. - Все ключевые фразы остались.
- Черта с два. Слушайте, мы должны объяснить людям, что такое одержание, показать его суть, - воскликнула Келли. - Пока что большинство граждан Конфедерации знакомо только с этим дурацким предупреждением Ассамблеи. Для них это абстракция, чья-то чужая беда. А люди должны понять, что не все так просто и физической безопасности мало, чтобы избавиться от этой проблемы. Мы должны взглянуть и на ее философскую сторону.
Антонио с гримасой схватился за лоб.
- Ты не понял, да? - взвилась Келли. Рука ее взметнулась, указывая на переполненные кошмарными кадрами экраны. - Вы что, не видели ничего? Или не поняли? Вот что надо показать людям! Я могу это сделать. Не Кирсти, дуреха эта, Мак-Шейн. Я там была! И я смогу въяве показать это тем, кто будет смотреть новости.
Антонио покосился на голоэкран, где Пэт Халахан мчался через дымящиеся развалины Памьерса, расстреливая своих чудовищных противников и превращая их в кровавые ошметки.
- Здорово. Это нам и нужно.
Все шло не так, как ожидала Иона. Когда они вошли в ее дом, Джошуа даже не глянул на дверь спальни, не говоря уже о том, чтобы проявлять нетерпение. А ведь прежде бывали времена, когда они не успевали дойти до кровати, прежде чем вся ее юбка оказывалась на талии.
И все же она чувствовала, что виной тому не только пережитое им потрясение. Он был не испуган, а лишь задумчив и встревожен. Для Джошуа весьма нехарактерное состояние.
Он принял душ, перекусил наскоро и улегся на большой диван. Иона, пристроившись рядом с ним, даже не осмелилась коснуться его руки.
- Может, это из-за той девчонки на Норфолке? - с сомнением подумала она.
- Он пережил тяжелые дни, - ответил Транквиллити. - Следовало ожидать, что он станет вести себя менее бурно.
- Но не так же. Я вижу, что он потрясен, но тут что-то большее!
- Разум человека постоянно взрослеет. И скорость этого взросления определяется внешними факторами. Если после Лалонда он стал ответственней, разве это плохо?
- Смотря чего хочешь. Джошуа был для меня идеальным любовником. Самым... беспроблемным. Обаятельный авантюрист, который никогда не предъявит на меня своих прав.
- Ты, кажется, еще упоминала что-то о сексе.
- И это тоже, верно. Это было прекрасно и совершенно необременительно. Это я его выбрала, помнишь? Что еще нужно женщине, несущей такую ответственность? Он никогда не попытался бы вмешаться в мои обязанности Повелительницы Руин. Политика его не интересует вовсе.
- Муж был бы предпочтительней любовника. Муж, который всегда был бы рядом с тобой.
- Ты мой супруг.
- Ты любишь меня, а я люблю тебя; иначе быть не могло - я породил тебя. Но ты все же человек, и тебе нужен спутник твоего рода. Вспомни о капитанах космоястребов - вот тебе превосходный пример сращения разумов.
- Знаю. Может, я просто ревную?
- Его к той девочке с Норфолка? Ты знаешь, сколько у Джошуа перебывало любовниц?
- Не к ней... - Иона окинула взглядом профиль глядевшего в морское окно Джошуа. - К себе. К той Ионе, что была год назад. Старая история - не знаешь, что ценить, пока не потеряешь.
- Он рядом. Протяни руку. Он нуждается в утешении не меньше тебя.
- Его здесь нет. Он уже не тот Джошуа. Ты видел, как он летает? Когда я смотрела запись Гауры о том пролете через точку Лагранжа, у меня чуть сердце не остановилось. Я и не представляла, насколько он умелый капитан. Как могу я отнять у него это? Он и живет ради космоса, ради того, чтобы летать на "Леди Мак". Помнишь наш с ним последний спор, перед тем как он улетел на Лалонд? Думаю, он был прав. Он достиг своего призвания. Жажда летать впечатана в его гены, как в мои - стремление править. Я не могу отнять у него космос, так же, как он не может отнять у меня тебя.
- По-моему, ты немножко перестаралась с этой метафорой.
- Может быть. Мы были молоды и веселы. И это было прекрасно. Память остается со мной.
- Весело было ему. А ты беременна. Он несет ответственность перед ребенком.
- Да? Мне не кажется, что в наши дни матери нужен здоровенный охотник-собиратель, чтобы не умереть с голоду. А моногамия с увеличением продолжительности жизни становится все более затруднительной. Генинженерия сделала больше, чтобы разрушить старый обычай "покуда смерть не разлучит нас", чем все радикальные движения вместе взятые.
- Разве твое дитя не заслуживает любви?
- Мое дитя будет любимо. Как ты можешь сомневаться в этом?