— Защиты нет, сударыня.
— Джошуа защитит нас. Он мне поверит.
— Джошуа мне нравился, — заметила Джен. Луиза улыбнулась и взъерошила сестренке волосы.
— Если бы вы предупредили вашу семью и двор принца и вам поверили бы, боюсь, миледи, вы не смогли бы выкупить каюту на «Далеком королевстве».
— Хотя пока нам и это не помогло, — раздраженно бросила она. — Надо было подняться на борт, как только Фурей заверил контракт.
Женевьева тревожно глянула на нее.
— Мы там будем, Луиза, обязательно будем.
— Это будет непросто. Я не представляю, чтобы лейтенант пустил нас на поле по этому контракту, особенно когда взлетают войсковые транспорты. Самое малое, что он может сделать, — позвонить дяде Жюлю. Вот тогда у нас начнутся проблемы.
— Почему? — наивно спросила Женевьева. Луиза стиснула пальцы сестры.
— Я немного повздорила с Роберто.
— С этим толстяком? Бр-р! Мне он не нравится.
— Мне тоже, — девушка снова выглянула из окна. — Флетчер, ты не можешь сказать, там ли Фурей?
— Попробую, леди Луиза, — он подошел к ней и, прикрыв глаза, уперся руками в подоконник.
Луиза с Жсневьсвой обменялись взглядами.
— Если мы не сможем улететь с планеты, — проговорила Луиза, — придется уходить в болота и жить там. Найти укрытие, как Кармита.
Женевьева обняла старшую сестру за талию.
— С тобой мы улетим, Луиза. Я тебя знаю. Ты такая умная!
— Не очень, — она обняла сестру в ответ. — Зато мы оделись прилично.
— О да! — Женевьева одобрительно оглядела свои джинсы и майку с невообразимо вульгарным мультяшным кроликом.
Глаза Флетчера распахнулись.
— Он поблизости, леди Луиза. Вон там, — он указал на центральную диспетчерскую вышку.
Оставленные им на подоконнике влажные отпечатки ладоней почему-то приковывали взгляд Луизы.
— Отлично. Это только начало. Теперь надо придумать, как попасть к кораблю. — Пальцы ее сжали новенький кредитный диск Юпитерианского банка, лежавший в кармане брюк. — Я уверена, мистера Фурея можно убедить взлететь немедля.
— А еще в пределах взлетного поля находится несколько одержимых, — Флетчер нахмурился. — Один из них неправильный.
— Какой?
— Странный.
— О чем ты?
— Я не знаю в точности, но с ним что-то не так.
Луиза покосилась на побледневшую при упоминании одержимых Женевьеву.
— Они нас не поймают, Джен. Обещаю.
— Я тоже, малышка.
Женевьева неуверенно кивнула, заставляя себя поверить.
Луиза перевела взгляд на марширующих за окном ополченцев и приняла решение.
— Флетчер, ты можешь изобразить армейский мундир? — спросила она. — Офицера в не слишком высоком чине — лейтенанта там или капитана?
Одержимый улыбнулся.
— Весьма благоразумно, миледи.
Его серый костюм замерцал и потемнел, обретая цвет хаки и фактуру грубого сукна.
— Пуговицы неправильные, — объявила Женевьева. — Должны быть побольше.
— Как скажешь, малышка.
— Сойдет, — прервала их минуту спустя Луиза, боявшаяся, что сержант вернется прежде, чем они закончат. — Половина этих мальчишек никогда в жизни мундира не видели и не поймут разницы. Мы теряем время.
Женевьева с Флетчером совершенно одинаково поморщились, и девушка хихикнула.
Открыв окно, Луиза высунулась наружу. Поблизости не было никого.
— Сначала чемоданы, — скомандовала она.
Беглецы поспешили к ближайшему ангару. Луиза немедленно пожалела, что взяла с собой столько барахла. Они с Флетчером тащили по два саквояжа, которые немало весили. Даже Женевьева сгибалась под тяжестью огромного мешка. Выглядеть неприметно им никак не удавалось.
До ангара было ярдов двести, и когда они добрались туда, диспетчерская вышка словно не приблизилась ни на йоту. А ведь Флетчер сказал, что Фурей «где-то там». С тем же успехом пилот мог оказаться по ту сторону башни.
Армейские чины превратили ангар во временный склад — вдоль стен тянулись ряды деревянных ящиков, разделенные узкими проходами, тянувшимися до самых стен. В дальнем конце стояли пять автопогрузчиков. Солдат не было видно. Двери в обоих концах ангара были распахнуты, и в них задувал ветерок.
— Посмотри, нет ли рядом внедорожника или чего-то вроде, — велела Луиза. — Если нет, багаж придется бросить.
— Почему? — спросила Женевьева.
— Слишком тяжело, Джен, а мы торопимся. Я куплю тебе еще, не волнуйся.