Черный Маг Императора 5

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5









* * *





Черный Маг Императора 5




Глава 1




В четверг вечером я погрузил все свои вещи в машину Нарышкина, мы попрощались с дедом и двинули в «Китеж». Несмотря на то, что это был последний официальный день каникул, настроение у нас с Лешкой было просто отличным.

По правде говоря, нам обоим хотелось поскорее вновь оказаться в школе. Встретиться с ребятами, преподавателями, ну и всякое такое. Я бы даже Громова с радостью увидел.

Хотя попрощались мы с ним не на самой дружелюбной ноте, но теперь-то мне уже все понятно, зачем ему нужно было мою силу прощупать… Чтобы Императору доложить, вот зачем. Ну или Голицыну, это уж я не знаю.

Кстати, Романов мне письмо со своей личной печатью прислал. Я сначала немного напрягся — мало ли что там могло быть написано? Но как оказалось, напрасно. Александр Николаевич поздравил меня с успешным запуском «Теней» и пожелал успехов в новом учебном году. Приятно, чего уж тут говорить.

Я хотел было спросить у Лешки получал ли он такое, но потом передумал. Вдруг нет? Ему тогда обидно будет. Княжич и так вздыхал, что Император ему такую же броню не придарил. Пусть живет себе спокойно, зачем понапрасну друга нервировать?

— Ты почему без котов? — спросил Нарышкин, когда мы выехали из Белозерска. — Говорил же с собой их возьмешь, когда новый учебный год начнется.

— Да я хотел… Но понял, что деду будет с ними непросто расставаться. Хоть они ему хлопот и доставляют, а он к ним уже привык. И к одному, и ко второму. Так что пусть у него живут. Не будет скучать вечерами.

— Понятно, — улыбнулся Лешка. — Ну все правильно, чего тут. Все же веселее будет, а то только что и развлечений за магазинами смотреть.

Мы помолчали немного, а потом он спросил:

— Тебе Жемчужников вчера фотографию из Санкт-Петербурга присылал со вторым сундуком?

— Ага. Мне показалось, или он и в самом деле почти в два раза больше?

— Ну не в два… Но раза в полтора точно, — ответил он. — Теперь артефакт для Кати, можно считать, у нас в кармане. Тем более, что мне показалось дядя Игнат к ней неравнодушен.

Мы переглянулись с ним и рассмеялись.

— Ты хоть раз слышал, чтобы люди с призраками встречались? — хохотнул он.

— Не-а. Будет забавно на это посмотреть. Ну а чего, жены у него нет, насколько я знаю… — с улыбкой ответил я ему. — Хотя… Она же вроде бы как мертвая уже.

— С одной стороны — да, с другой… Ты видел, как эта мертвая со своим Даром управляется? Я бы хотел посмотреть на живого, кто такие же штуки сможет делать.

— Тут такое, Лешка, — пожал я плечами. — У нас каждый разные штуки может делать. Ты одно, я другое, девчонки наши вообще третье.

— Кстати о девчонках… Завтра первый день учебы, потом два выходных, так что предлагаю в Белозерск смотаться. Они на нас и так дуются, что мы их заставили в «Китеже» последние деньки перед учебой коротать. Ты как? — спросил он и посмотрел на меня.

— Да вроде бы пока не против. Если, конечно, нас в первый день не загрузят всякой ерундой так, что придется в школе все выходные сидеть.

— Это вряд ли, — отмахнулся Нарышкин. — Первый день он же такой… Можно сказать, вводный. Я думаю, как в прошлом году будет.

— И что там было?

— Да ничего такого, — пожал он плечами. — Узнаем про новые предметы, с учителями познакомимся… Кстати, сегодня нам с тобой нужно было учебники получить, так что надо будет пораньше в библиотеку попасть. Правда, нам они завтра вряд ли понадобятся, но мало ли, как оно будет. Некоторые преподы с такими тараканами в голове… Изверги, типа твоего Щекина.

— Чего это он мой? — усмехнулся я. — Кстати, Борис Алексеевич нормальный мужик.

— Для кого как. По мне так просто садист высшей категории. Такое ощущение, что алхимия — это самый нужный предмет в этом мире.

— Между прочим, благодаря этой не самой нужной штуке, у нас одна из самых успешных лавок в Мороке, — напомнил я ему.

— Это да… — кивнул он и вздохнул. — Ладно, согласен. Полезная штука. Но Щекин все равно садист. Как представлю, что скоро снова на его уроках сидеть, так дрожь берет. Тем более, что у нас с этого года уже третья ступень начинается.

— Да ладно, не ссы, княжич. Ничего там сложного нет, — успокоил я его. — Раньше вы изучали эликсиры из двух-трех компонентов, теперь их просто до десяти будет. Главное запоминать что куда идет и сколько.

— То-то и оно, — нахмурился Нарышкин. — У меня с этим как раз проблемы. Там этих вариантов тьма-тьмущая, поди их все запомни.

— Главное понять принципы, по которым компоненты группируются, а остальное дело техники. Там только логику включить нужно и все на свои места становится. Сразу понято, что с чем никак нельзя смешивать и почему.

— Легко тебе говорить, Макс. У тебя башка так устроена, что ты с детства эти принципы понимаешь, а у меня вот что-то не получается. Самое интересное, что по другим предметам у меня с логикой все в полном порядке, а здесь почему-то не включается, — признался он. — Я, когда к нему на уроки иду, у меня спина потеет.

— Ну а чего раньше не сказал? — удивленно спросил я. — Хочешь, я тебя с этого года подтяну? Лучшим учеником класса по алхимии станешь!

— Думал все-таки вытяну, вот и не говорил, — признался он. — ну и проходной балл там не очень большой был. Я как раз в последнюю границу вписался. Да и то, только с помощью нашей Золотой Булавки Удачи сдал, я так думаю.

Вообще-то у меня насчет этого артефакта были свои соображения. Все-таки я считал, что удача это такая штука, которую никакая булавка давать не может. В книжках тоже так писали, и Дориан аналогичного мнения придерживался, когда читал мне лекции насчет этого артефакта.

С другой стороны, Нарышкин верил, что ему с ней легче. Вот и как проверить это на самом деле? Никак. Поэтому я его не разубеждал, но сам ее не брал и предпочитал надеяться на себя.

— Ну так что, будем дополнительно заниматься, или как? — повторил я свой вопрос.

— Эх, Макс, я бы с радостью отказался, потому что меня от этой алхимии тошнит, но другого выхода нет — в этом году проходной балл намного выше будет, — он протянул мне руку. — Так что договорились, сдаюсь. Ну и ты, если от меня какая помощь понадобится, тоже не молчи. Сам знаешь, я не последний ученик в классе.

Ну это он поскромничал. Учился Лешка очень хорошо. Намного лучше меня. И за книжками больше времени проводил. К своей будущей карьере он очень серьезно относился. Я после Нового Года тоже вроде бы стал относиться к учебе серьезнее, но до него мне все равно было далеко.

— Договорились, — пожал я ему руку в ответ. — Если начну где-то сильно тупить, дам знать.

Вот так, за разговорами об учебе мы и сами не заметили, как быстро пролетело время, и мы добрались до нашего «Китежа». Я вытащил свои вещи из машины, которых у меня заметно прибавилось за это лето, подождал княжича, и мы погребли к общаге.

— Макс, ты кстати свой мопед сюда перегонять собираешься? — спросил княжич, пока колеса наших чемоданов выбивали ритмичную дробь на плитке школьной дорожки.

— Само собой, а что?

— Тогда не теряй времени и завтра зайди в администрацию, — посоветовал он мне. — Там вроде для мотоциклов и всякой такой техники нужно место свое получить. Тебе же общий бокс нужен, не будешь же ты его на улице хранить?

Точно! Я и не подумал об этом совсем! Привык, что у деда гараж есть, а тут нужно будет разрешение же на место получить. Я как-то видел гараж для мотоциклов, там все так забито, что просто капец. Еще чего доброго для моего «Судзуки» места не найдется.

— Ага, спасибо, — сказал я ему, и мы вошли в общагу, где нас встретили сразу пять дежурных.

Я сначала не понял зачем их здесь столько, если обычно хватает и двух, но потом все встало на свои места. Мы же теперь на один курс старше стали, а значит нужно переезжать со своих комнат. Нарышкину на третий этаж, а мне на второй.

Ох ты блин… Зря мы приезд в школу до вечера оттягивали… Сейчас пока новые комплекты постельного белья получим, пока в специальных журналах за все распишемся… Это мы часам к десяти все закончим, не раньше. Вот зараза…

Судя по мрачному Лешкиному лицу, его одолевали похожие мысли. Но другого выхода не было, так что мы взяли ключи от новых комнат и потопали на свои этажи.

Надо же, а оказывается у второкурсников комнатки побольше будут. Поначалу это не так бросается в глаза, но когда немного освоишься и разложишь вещи, то становится заметно.

Вот, например, еще один шкаф для вещей добавился, что очень полезно. Будет где свои волшебные ценности разложить и не нужно для этого целую полку в одежном шкафу занимать.

Ванная комната тоже больше. Мне даже и не нужна такая огромная. Правда ванной все равно не появилось, но зато душевая кабина была другая. Более продвинутая. Размеры поинтереснее, плюс какие-то штуки по бокам, которыми можно было себе полноценный водный массаж устроить. Любопытно… Нужно будет сегодня же его испробовать перед сном.

А это что такое… В моей новой комнате был точно такой же допотопный кондиционер, как и в старой. Ну что за дела?

— Совсем тебя в этом заведении не уважают, мой мальчик, — немедленно плеснул маслица в огонь Дориан. — Когда я перешел на второй курс, то мне дали еще один этаж и в нем было не сорок комнат, а пятьдесят две.

— Вот ты брехло, Мор, так я тебе и поверил.

Я взял пульт от кондиционера, с тревожным чувством врубил его и… Ну да. Все в точности, как и на первом этаже. Тарахтит как бешеный. Такое ощущение, что у меня сейчас стена вывалится.

Пусть немного поработает. Может быть он хотя бы не просто так тарахтит и от него есть какой-то толк? Я подождал пару минут и выяснил, что хрена с два. Никакого холода он не дает. Брат-близнец этого престарелого уродца с первого этажа.

Похоже я понял, как это работает. Зная, что в следующем году я перееду, в хозяйственном блоке мне пообещали, что старый заменят на новый. Наверное, и тому, кто здесь раньше жил, тоже что-то такое пообещали. Вот завтра специально зайду в свою старую комнату и выясню этот момент! Ну обормоты!

По времени я ошибся. То ли прошлый опыт дал о себе знать, то ли еще что, но управились мы со всеми своими делами намного раньше и еще девяти не было, как мы вместе с девчонками пошли в столовку. Ну а как? Нужно же было отметить начало учебного года вечерними печеньками с чаем.

Ну вот, теперь можно сказать, что все ученики школы точно на своих местах. Столовка была забита практически полностью. За нашим столом уже расположились какие-то первокурсники, которые с интересом осматривались по сторонам.

— Так, судари, а ну-ка дрыснули с нашего стола, — попросил их Нарышкин и показал на свободный стол недалеко от нас. — Вот там можете разместиться, а здесь места для третьекурсников.

Пацаны насупились и начали собирать свои тарелки.

— Что не очень-то он и похож на третьекурсника, — сказал один из них, глядя на меня.

— Не верь глазам своим, я просто молодо выгляжу, — сказал я ему и подмигнул. — Это потому что меня директор проклял особым заклятьем, от которого я каждый год становлюсь младше. За то, что плохо учился.

— Да ладно… — прошептал он и вытаращился на меня. — Разве такое бывает?

— Угу, еще и как, — заверил я его. — Если в этот год не найду как проклятье снять, то все — таким навсегда останусь.

Пока пацаны под сильным впечатлением от моего рассказа топали к своему новому столу, девчонки заняли свои привычные места, а мы с Нарышкиным принесли нам поесть.

Сегодня выбор был просто огромным. От пирожков с самыми разнообразными начинками, до пирожных на любой вкус и даже несколько видов тортиков.

— Чего это нас так балуют? — спросил я у Лешки. — Или здесь в начале года всегда так?

— Первые несколько дней, — ответил он. — Так что пользуйся моментом, ты же любишь все эти сладкие штуки.

Люблю, не буду спорить. Поэтому положил себе на тарелку пару пирожных и кусок любимого шоколадного торта, который здесь сегодня нашелся. Странное дело, но вот еще год назад на моей тарелке сладостей было бы больше раза в два.

Ох и шумно же было сегодня в столовке. Казалось все хотят перекричать друг друга. Оно и понятно, многие не видели своих друзей-приятелей целое лето и теперь вовсю делились произошедшими с ними событиями.

Что касается нас, то все основное друг про друга мы уже знали и это было круто — выслушивать от наших девчонок обо всем, что с ними случилось, это то еще испытание. Похлеще годового экзамена. Поэтому мы спокойно пили чай, наслаждались сладостями и строили планы на ближайшие выходные.

Между делом я смотрел по сторонам, пытаясь отыскать того урода, который меня толкнул несколько дней назад, но его здесь не было. Зато был Бубнов со своими товарищами. Вот его трудно было не заметить. Такое ощущение, что за эти несколько месяцев он еще больше раскабанел и теперь был похож не на поросенка, а на огромного борова.

Почувствовав на себе мой взгляд, он тоже посмотрел на меня, затем наклонился к своим друзьям и что-то им сказал. Через мгновение они дружно повернулись ко мне и заржали как кони. Неужели думают, что меня это как-то может задеть? Ну идиоты, что с них взять…

Я помахал Бубнову рукой, чтобы привлечь его внимание, а потом взялся за живот и сделал вид, что мне срочно нужно в туалет. Помогло… Ржать он перестал и теперь смотрел на меня лютым взглядом. Ну вот, совсем другое дело.

Мы еще немного посидели, а затем устали от шума и пошли на улицу. Минут пятнадцать походили по парку, а потом ребята засобирались в общагу. Завтра же рано вставать и все такое.

Вот только мне спать вообще не хотелось, так что я проводил их до жилого блока, а сам решил еще немного погулять и пройтись до нашего Тихого океана. Ну а почему бы и нет? Погода хорошая, тепло…

Я посмотрел по сторонам в поисках Ибрагима, затем вспомнил, что он сейчас в Белозерске и потопал к озеру. Вообще, я все время ловил себя на мысли, что ищу призрака взглядом. Все-таки мы с ним много времени вместе, привык к его компании.

Едва я пришел к озеру и уселся на траву, как вдруг услышал, что где-то рядом раздался звук хлопающих крыльев, а вскоре увидел, как чья-то черная тень опустилась рядом со мной.

— Кар! — сообщил ворон о своем прибытии. Затем несколько раз щелкнул клювом и подпрыгнул ближе ко мне.

— О, привет, Корвин! Ты где был все это время? Я тебя уже несколько дней не видел! — я подставил ему руку, и он запрыгнул на нее. — Ты есть хочешь?

Вместо ответа он несильно клюнул меня в плечо, намекая на то, что хочет.

— Вот ты блин… — вздохнул я. — Вообще-то я хотел возле водички немного посидеть… Ну ладно, что с тобой делать, пойдем в столовку.

Пока я вставал он продолжал топтаться по моей руке, но никуда улетать не собирался. Может быть устал? Не знаю.

Мы с ним не спеша шли по освещенным дорожкам школьного парка и вдруг я увидел, что со стороны центрального входа идет какой-то странный человек в шляпе.

Между нами было большое расстояние, поэтому я толком не мог рассмотреть его лицо, но то, что он необычный было заметно и по его походке.

При ходьбе он помогал себе тростью и сильно хромал на одну ногу, а вторую как бы подволакивал следом. Такое ощущение, что каждый шаг давался ему с большим трудом. В левой руке он нес большой чемодан, которым иногда стучал по асфальту.

Наверное, ему тяжело его нести… Да что там, сто процентов тяжело! Я потопал в его сторону, чтобы предложить ему помощь, и чем ближе я к нему подходил, тем отчетливее слышал какое-то щелканье при каждом его шаге. Может это трость бьется об землю?

Когда до него оставалось не больше десяти шагов, я понял, что это не трость. Это щелкал какой-то сустав в его ноге, когда он делал очередной шаг. Блин, он еще и горбун? Охренеть…

Услышав мои шаги, он остановился и посмотрел на меня из-под своей огромной черной шляпы, в которой он был похож на выжившего из ума старомодного старичка.

Не знаю, видно было ему мое лицо или нет, но вот мне его рассмотреть не удалось. Во-первых, темно, а во-вторых, шляпа эта дурацкая!

— Вам помочь? — спросил я у него, но в ответ тишина.

Может быть, он еще и глуховат ко всему прочему? Странный дед… Такое ощущение, что эта магическая школа приманивает к себе всяких необычных типов.

— Давайте я помогу вам донести чемодан, — сделал я еще одну попытку, но он ничего не сказал в ответ, а молча пошел дальше.

Я стоял на дорожке с Корвином на руке, смотрел ему вслед и думал, кто он такой? Может быть, наш новый преподаватель? Учитывая, что завтра первый день обучения, это не самая глупая мысль.

Хмм… А что, интересно знать, нам может преподавать эта старая развалина, которая щелкает костями при каждом своем шаге?





Глава 2




— Ты его так описываешь, как будто он и правда какой-то урод из бродячего цирка, — хохотнул Лешка, после того как я ему рассказал историю о вчерашнем незнакомце. — Весь такой в шляпе… Страшный… Мрачный…

— Что он страшный я не говорил, но насчет мрачного это прямо про него, — заверил я Нарышкина. — И с ногой у него что-то нехорошее.

— Наверное очень нехорошее, если целители ему помочь не смогли, — княжич отпил кофе и спросил. — Слушай, а может быть у него там протезы на обеих ногах, вот он ими и пощелкивает?

— Хорош ржать, я тебе серьезно, между прочим, рассказываю. Ладно, скоро сам его увидишь, а потом мне будет интересно тебя послушать и узнать — прав я был или нет.

Больше об этом странном старике мы не разговаривали. Я ему рассказал про свое наказание с кондиционерами из средневековья, которые каждый раз попадаются.

Ну а он пожаловался мне на то, что над ним живет какой-то гимнаст, который всю ночь скакал по комнате, перепутав ее со спортивным залом. Из-за этого княжич не выспался и теперь слушал меня с красными от недосыпа глазами.

Первый учебный день, наверное, был единственным в году, когда ученики не сильно засиживались на завтраке, а наскоро ели и спешили в свои классы. Я вот в прошлом году в первый день в «Китеже» еще не учился, но уверен, что была точно такая же история. За лето успели соскучиться по учебе, а вот с понедельника думаю энтузиазм уменьшится.

Столовка быстро пустела, и мы тоже с Нарышкиным не стали исключением и поспешили в свои классы. Тем более, что у него первый урок с Громовым, а к нему лучше не опаздывать. Свои учебники мы забрали из библиотеки еще до завтрака, так что можно было не терять времени и сразу отправляться по расписанию.

Лично у меня первые два урока сегодня была артефакторика и как было написано на учебнике, мы будем постигать «вводный курс для начинающих».

Честно говоря, я думал, что это будет скукотень, типа очередной истории магии. Зная о том, что в стальных классах обычно читают возрастные преподы, других вариантов у меня просто не было. Но нам повезло. В класс вошла совсем молодая девушка, которая представилась как Виктория Артемовна Островская.

Как оказалось, она совсем недавно окончила Санкт-Петербургский магический университет. В этом универе артефакторика одна из основных специализаций. Именно туда в основном поступают после «Китежа» ученики, которые учились в небесных, астральных или стальных классах.

Кстати сказать, Лазарева Полина тоже туда собиралась, когда для этого время придет. Вот только что-то пока не приходило. Лентяйка. Зато в школе нашей в прошлом году чуть ли не раз в неделю появлялась, как будто ей делать больше нечего.

— Симпатичная девушка… — одобрил Дориан Островскую, после того как она представилась и немного рассказала о себе. — Когда-то давно у меня была одна знакомая, которая чертовски на нее похожа. Вот только у той грудь была побольше.

— Какое же ты брехло, Мор… — мысленно ответил я ему. — Не мешай, дай послушать, любопытно же.

Рассказывала она и в самом деле интересно. Первый урок, по сути введение, но ей удалось сделать так, что мы слушали ее не перебивая. Виктория Артемовна умудрилась заинтересовать нас всех предметом, от которого никто этого не ожидал.

Оказывается, артефакторика непростая штука. Столько всяких нюансов, что голова пухнет. Не меньше чем в алхимии. Чтобы добиться успехов в этом направлении магии, нужно быть специалистом на все руки.

Одних только навыков создания исходных предметов тьма-тьмущая: кузнечное дело, столярное, ювелирное, шитье одежды и еще целая куча других. Ученики потом в одном из этого всего специализируются на последних курсах. Ну а самые талантливые на нескольких одновременно. Сто процентов, что Полина точно не по одному направлению соображает. Нужно будет, кстати, у нее об этом спросить при случае.

А создать предмет это только начало… Потом же нужно его магическими свойствами наделить, да так это сделать, чтобы он срабатывал, когда нужно.

Теперь понятно, чем они там жужжат все время в этих артефактных мастерских, которых у нас в «Китеже» даже две. Одна здесь, прямо в учебном корпусе, а вторая на территории школьного парка. Недалеко от Зеленого лабиринта находится.

До этого момента доступ нам туда был запрещен, но Островская пообещала, что в этом году в мастерскую мы попадем обязательно. Во всяком случае в ту, которая находится в парке.

Хм… Ну отлично же! Мне уже не терпится проверить как это все работает на практике. По крайней мере, буду знать, каким образом Лазарева делает все эти штуки, которые на данный момент кажутся мне какой-то сверхсложной магией.

— Да там ничего сложного нет, мой мальчик. Сам увидишь, — заверил меня Дориан, после того как у нас закончился второй урок. — Я просто раньше тебе этого всего не рассказывал, потому что было еще рано.

— Угу, как же. Может быть научишь вечером какой-нибудь штуке из артефактного ремесла?

— Не вижу смысла тратить на это наше время и силы, Макс. У вас теперь есть прекрасная девушка, которая всему тебя научит.

— Так я и думал, только и можешь, что сказки рассказывать.

Между делом я осмотрел наш класс и заметил, что в составе произошли кое-какие изменения. Новеньких не появилось, а вот троих человек я не досчитался. Одной девчонки и двоих пацанов. Я с ними особо не общался, но все равно интересно, куда они делись.

Вряд ли отчислили за неуспеваемость — учились они нормально, а девчонка так вообще руку тянула на всех предметах. Ну может быть подъедут еще.

Тем временем у нас началась следующая пара уроков и еще один новый предмет — ритуалистика. Судя по информации на темно-красном учебнике, тоже пока вводный курс. Вот только с преподавателем на этот раз было явно похуже.

В класс вошла Пальчикова Стефания Ярославовна. Тощая и нервная бабулька с огромной гулей на голове. Она, наверное, думала, что это прическа. Пальчикова очень медленно ходила, за что и получила кличку Улитка. Ну, по правде говоря не только за это… Та самая гулька на голове тоже сыграла в этом не последнюю роль.

Блин, каким же скучным предметом оказалась эта долбаная ритуалистика… Или это она специально нам все так рассказывала своим нудным монотонным голосом, под который хотелось заснуть.

Какая-то сложная и скучная мутотень… Взаимодействие и воздействие магической энергии с объектами и субъектами… Взаимодействие с внешним миром посредством созидательной и деструктивной формы… Бррр… Ну просто жесть какая-то, честное слово…

— Я бы на твоем месте слушал ее повнимательнее, мой мальчик, — дал мне ценный совет мой невидимый друг. — Ритуалистика — важная штука для настоящего темного мага. Особенно потом, когда дело дойдет до демонологии. Кстати говоря, у тебя по ней тоже учебник в рюкзаке лежит.

— Ну и пусть себе лежит, — ответил я ему, обведя класс сонными глазами. — Вот когда дойдет до интересного, потом и слушать буду. И вообще — если она у нас и демонологию преподавать будет, это перебор. Кстати, ты не знаешь действенного рецепта, чтобы не заснуть?

— Попробуй себя ущипнуть, лентяй… — пробурчал Дориан. — Что за молодежь пошла? Ничего им не интересно!

— Темников! — услышал я голос Улитки и вздрогнул от неожиданности.

— Да, Стефания Ярославовна, — сказал я, параллельно размышляя, зачем я мог ей понадобиться.

— Я вижу тебе неинтересно? — после этих слов весь класс повернулся в мою сторону. Ну как обычно, когда препод кого-нибудь отчитывает. Не знаю почему, но всем нравится на это смотреть.

— Почему? Очень интересно, — соврал я.

— В таком случае, попробуй повторить то, что я сейчас сказала. Можешь своими словами, если определение не поместилось в твою голову.

— Вы спросили только что интересно мне или нет, — ответил я. — По-моему как-то так это было.

По классу прокатилась волна смешков, а я увидел грозный многообещающий взгляд, которым наградила меня Пальчикова.

— Все верно, Темников. Однако до этого было еще кое-что. Я сказала, что ритуал представляет собой форму воздействия на реальность, с помощью магической энергии, символов, начертательных объектов и словесной вербализации.

Она помолчала немного и добавила:

— Согласись, это немного отличается от того, что услышал ты.

— Совсем немного, — кивнул я.

— Я думаю, начиная с этого момента ты начнешь слушать меня внимательнее, иначе тебе сложно будет набрать необходимое количество проходных баллов в конце года.

— Само собой, я постараюсь, — пообещал я и после этого она оставила меня в покое.

Вот старая кошелка! Чего она ко мне привязалась на ровном месте? Что я такого ей сделал? Теперь я чувствую она просто так от меня не отцепится. Придется учить как следует.

— Я же тебе говорил, не нужно спать, — мстительно сказал Мор. — Заметь, каждый раз, когда ты не слушаешь моих советов, все идет тебе во вред. Даже не знаю, зачем я вообще пытаюсь вбить в твою голову хоть немного разума, если ты все равно тарабанишь головой об стену.

— Отстань, Дориан! Смотри-ка! Еще ты мне будешь морали читать! — мысленно возмутился я несправедливостью его слов. — Ничего ты мне не советовал такого! И вообще, кто говорил, что ритуалистика это его конек? Вот и будешь мне подсказывать правильные ответы.

После этого наш разговор сам собой прекратился и до самого конца урока я усиленно делал вид, что внимательно слушаю Улитку. На самом деле я просто изо всех сил пучил на нее глаза, чтобы не отрубаться. Я ничего не мог поделать с ними, которые как два предателя закрывались сами по себе.

Наконец мое мучение закончилось вместе с уроком Пальчиковой. Самое удивительное, что как только она вышла из кабинета, спать мне сразу перехотелось. Вот и как это называется?

Эта перемена у нас была больше, чем первая, поэтому я решил использовать свое не самое лучшее настроение по делу и потопал в хозяйственный блок.

Нашел там завхоза, который в прошлом году обещал заменить кондиционер в моей комнате и снова попросил его об этом. Только на этот раз на втором этаже. Ну и чтобы было доходчивее, пригрозил, что прокляну самым ужасным проклятием, если максимум до среды мне не заменят кондей. Жара в последнее время стоит такая, что просто с ума сойти можно!

Не знаю, отнесся завхоз к моим словам серьезно или нет, но когда я вышел и топал быстрыми шагами по коридору, он выглянул из-за двери и крикнул:

— Между прочим, ученикам нельзя персонал школы заклинаниями пугать! Я Орлову жаловаться буду!

— Чего⁈ — грозно спросил я, резко развернувшись на месте, но завхоза уже и след простыл. Я лишь услышал, как громко хлопнула дверь его кабинета, а потом громко щелкнул замок пару раз.

Ну вот и хорошо, что опасается. Значит вероятность того, что кондиционер мне все-таки заменят, стремительно повышается.

Последними парами перед обедом у нас сегодня была некромантия. Ну хорошо хоть здесь без сюрпризов и всяких там Улиток, от которых лучше держаться подальше. Предмет вел наш мастер класса — Громов.

Вообще-то, некромантия у нас еще в том году появилась, во второй половине, но то была скорее вводная часть. Там больше было про темный Дар как таковой, специфику темных знаний ну и всякое такое, ни о чем.

Роман Артемович сказал, что с этого года будет интереснее. Начнутся практические занятия по поднятию мертвых и их контролю. Ну а ближе к концу года обещал научить отдавать мертвецам простые приказы.

Все это, конечно, было хорошо, за исключением того, что меня это все по большому счету не интересовало. Я ведь знаю эти вещи как дважды два, что я там нового услышу?

Судя по тем учебникам, которые меня заставлял брать в библиотеке Дориан, кое-что интересное появится лишь во второй половине следующего года. Причем это какие-то крохи знаний. Да и то, при условии, что мне это не будет известно к тому времени.

Если разобраться, то и четвертый курс по большей части для меня не будет новинкой. Так что…

Примерно в середине урока Громов вдруг вытащил из кармана свой телефон, что-то прочитал в нем, а затем строго посмотрел на меня пристальным взглядом и сказал:

— Темников, возьми свои вещи и на выход к директору в кабинет. Думаю, не будет ничего страшного, если ты пропустишь часть первого урока, — по его лицу проскользнула легкая улыбка. — Мне кажется, ничего нового ты для себя сегодня все равно не услышишь.

Стараясь не испытывать терпение Романа Артемовича, я быстро сунул учебник с тетрадью в рюкзак и под внимательными взглядами своих одноклассников потопал к выходу. У половины из них на лицах были гаденькие улыбочки. Ну еще бы, снова Темникова к директору вызывают, да еще и в самый первый день, когда учеба еще и не началась толком.

Понятное дело, что я держал марку и шел к выходу из класса с самым невозмутимым выражением лица, но на самом деле тоже думал, что опять случилось? И да, само собой, почему именно в первый день занятий? Неужели это завхоз Орлову на меня настучал, что я его проклятиями пугал?

Вот шакал паршивый, как сказал бы Ибрагим! Ну если это на самом деле так, то тогда и я молчать не буду. Тоже расскажу Ивану Федоровичу что он за тип! Ну и все равно устрою ему потом что-нибудь такое… По легонькому, но чтобы запомнил, как на хороших людей ябедничать.

Глядя на строгую Андрееву, которая как обычно смотрела на меня испепеляющим взглядом, я тут же припомнил конец прошлого учебного года. Тот самый момент, когда она мне говорила, что я скоро вылечу из школы. Вот бы не хотелось, чтобы это произошло именно сейчас, а то смотрит с таким видом, как будто ее слова оказались пророческими.

— Здравствуйте, Ника Львовна. Роман Артемович сказал, что меня вызвали к директору.

— Подожди здесь, — стальным голосом велела она и процокала на своих высоких каблуках в кабинет к Орлову. Через несколько секунд она вышла, оставив дверь открытой. — Проходи, Темников.

Я вошел в кабинет, закрыл за собой дверь, открыл было рот, чтобы поздороваться с директором и замер… На стуле, где обычно сижу я, сейчас сидел тот самый тип, которого видел вчера вечером с чемоданом в школьном парке. Его не трудно было узнать по этой огромной дурацкой шляпе. Не думаю, что в Империи кто-то кроме него еще носил что-нибудь подобное.

Медленно, как будто на шарнире, он повернулся в мою сторону и в этот момент раздался характерный щелчок. Точно такой же, как и вчера, когда он шагал. Ну если это можно было назвать ходьбой.

Вот теперь, при ярком свете, я мог рассмотреть его лицо как следует. И должен сказать, что… Это будет странно, но старик мне скорее понравился, чем наоборот.

Бледный как луна на небе, весь испещренный морщинами, он был похож на белый как лист сморчок. Холодные серые глаза, слегка на выкате, которыми он смотрел на меня будто просвечивая рентгеном. Тонкие синие губы и искривленный посередине нос. Думаю, что не ошибусь, если предположу, что ему его точно ломали хотя бы один раз.

Все эти черты по отдельности выглядели не самыми симпатичными, что и говорить, но если сложить их вместе, то получалось довольно гармоничное лицо. Он был не мерзким типом, но от него исходила какая-то опасность. Вот только в чем именно она заключалась, я пока не знал.

А еще в комнате был какой-то сладковатый запах… Что-то очень знакомое, но я не мог припомнить что именно. Роза? Да нет, вроде бы…

— Здравствуйте, — сказал я для начала.

— Привет! Чего растерялся, Максим? — ну, судя по голосу Орлова, настроение у него хорошее. Значит выгонять меня никто не собирался. — Что, заняли твое место?

— Это твой стул? — спросил у меня старик. Его голос был немного хриплым, с тяжелым свистящим придыханием. — Ничего не поделаешь, с особенностями моего тела на диване я сидеть не могу.

— Ничего страшного, мне и там неплохо, — сказал я и пошел на диван, перед которым стоял стол и знакомая ваза с конфетами. Я положил рюкзак рядом с собой и взял одну конфету из вазы. Что-то я нервничал.

— Именно таким я его себе и представлял, — прохрипел старик и… наверное, это была улыбка.

— Знакомься, это Александр Григорьевич Чертков, — сказал Иван Федорович. — Он будет проводить с тобой индивидуальные занятия.

Чертков⁈ Меня как кипятком ошпарили! Они же вроде бы как в опале Императорской числятся, если мне память не изменяет. Я хоть по истории Одаренных родов и не такой крутой специалист, как Нарышкин, но за последние полгода подтянулся немного, кое-что знаю.

Старик смотрел на меня своими выпученными серыми глазами и вдруг сказал:

— Это пион, Максим.

— В смысле? — не сразу понял я его.

— Я увидел, что ты пытался понять какой запах ты чувствуешь, — прохрипел он с присвистом. — Вот я тебе и говорю — это аромат пиона. Так пахнет смерть, парень.





Глава 3




— Чертков? Хмм… — Лешка задумался ненадолго, а потом удивленно на меня посмотрел. — Да ну, брось, Макс. Ты что-то путаешь. Кода-то давно они были приближенными Императора, вопросов нет, они даже покруче нас стояли. Кто-то из этого рода обязательно был черным магом при Императоре, но это давно было. Хрен знает когда.

— Леха, я не глухой. Говорю тебе, что это Чертков. Александр Григорьевич его зовут, если что, — ответил я ему, разглядывая проходящих мимо нас учеников.

Сейчас была большая перемена между уроками, на которой можно было в первую очередь пообедать, а потом уже немного прогуляться, если время остается. У нас оно было. Я специально сказал Нарышкину, что нужно быстрее покончить с едой, чтобы рассказать ему о своем новом учителе. Вдруг он мне что-то интересное насчет него подкинет?

— Ладно, я сегодня позвоню брату и попробую узнать за этого твоего Черткова, — пообещал мне Лешка. — Если будет что-нибудь интересное — расскажу.

— Угу, спасибо. Кстати, что там у него за Дар такой, ты не помнишь? Ты же эту книжку наизусть знаешь, — спросил я. — Ясно что темный, но может быть детали какие есть?

— Да нет вроде бы, — пожал плечами княжич. — Но это же такое дело… Кто будет детали прописывать? Это скорее тебе должно быть известно, а не мне.

— С чего это вдруг?

— Ну он же с тобой будет индивидуально заниматься, а не со мной. Значит чему-то конкретному тебя учить будет. Вот и подумай, что в тебе есть такого уникального, — сказал Лешка и пожал плечами. — Тут я тебе не помощник. Ты у нас парень со странностями.

— Да ничего такого нет вроде бы, — ответил я. — Я уже думал над этим. Какие могут быть особенности?

— Значит плохо думал, — Нарышкин хлопнул меня по плечу и подмигнул. — Но ты не расстраивайся, на следующей неделе узнаешь что там к чему.

— Почему на следующей? На этой узнаю, — мрачно ответил я. — Он сказал, что у нас с ним завтра первое занятие уже будет, так что…

— Как это? Завтра же суббота? — удивился княжич. — Кто по субботам учится? Мы же в Белозерск с девчонками собирались! Отметить начало учебного года и все-такое.

— Вот и расскажи об этом Черткову, — посоветовал я ему. — Судя по тому, что я видел, он очень заботливый тип. Раза в два заботливее твоего любимого Щекина. Лично я даже пытаться не буду.

— Я тоже, — сказал Лешка. — Тем более, что это больше тебе надо. Я, конечно, такие вещи легко понимаю, а вот твоя Цветкова… Ты знаешь, Макс, мне почему-то кажется, что после разговора с ней ты будешь полностью бесполезен для Черткова. Не будет у тебя с ним никаких индивидуальных занятий.

— Это еще почему?

— Потому что она тебе сто процентов голову проломит чем-нибудь тяжелым, — заверил меня Нарышкин. — Она у тебя барышня вспыльчивая… Мы их и так без своей компании на неделе оставили, а теперь еще и выходные обломались.

— Ничего страшного, она поймет, — сказал я, хотя не был в этом так уж уверен.

— Да? Не сомневаюсь, что мы очень скоро это узнаем. Вон идут наши красавицы.

Девчонки, как бабочки подлетели к нам и уселись рядом на лавочку. Ну прямо две близняшки!

— Вы куда так рано убежали? — спросила Дашкова у княжича и обвила его шею руками. — У вас какие-то секреты от нас?

— Да так, обсудить нужно было кое-что, — уклончиво ответил он и посмотрел на меня. — Макс, расскажи девчонкам последние новости.

— Завтра едете развлекаться без меня, — сказал я. — У меня уроки.

— Ну начинается… — печально вздохнула Алиса. — Так я и знала… Максим, вот вечно у тебя всякие тайны, о которых ты не хочешь говорить.

— Почему? Вот, говорю же.

— Так я тебе и поверила, — насупилась она. — Разве в субботу бывают уроки?

— Оказывается бывают, — ответил я. — К тому же не простые, а индивидуальные.

— Полностью подтверждаю и готов выступить в защиту своего друга! — торжественно сказал княжич и поднял руку вверх. — Макс, поведай девчонкам последние новости.

— О чем это мы не знаем? — сразу заинтересовалась Настя и внимательно посмотрела на меня, опасаясь пропустить что-нибудь важное.

— В общем, такое дело…

Стараясь не вдаваться в особые подробности, я рассказал им про Черткова, про разговор в кабинете у директора, ну и про индивидуальные занятия, само собой. В «Китеже» с многими учениками занимались преподаватели, так что никакого секрета здесь не было.

— Ух ты, так ты крутой парень, Темников, если к тебе препод пожаловал, — хмыкнула Дашкова. — Ко мне вот что-то не спешат. Кстати… Подожди-ка… Чертков, ты сказал?

— Ага, — подтвердил я.

— Разве они не…

— Угу, и об этом я тоже знаю, — сказал я. — Но вот так, как есть. Поэтому завтра без меня. Зато в следующие выходные обещаю, что в кафе плачу я.

— Ты так уверен, что они будут? — спросила Алиса. — Если этот дед каждые выходные будет с тобой заниматься…

— Не будет, не переживай, — уверенно сказал я. — Не могу же я совсем без передыха учиться? Мне тогда нужно не в общаге, а в каком-нибудь классе поселиться, чтобы проснулся и сразу за парту.

В этот момент я увидел того самого урода, который толкнул меня в столовой. Он не спеша шел по дорожке в компании какого-то парня. Кстати, второго я видел раньше. По-моему, он был с четвертого курса.

— Леша, посмотри-ка направо, — сказал я княжичу, мигом потеряв интерес к объяснениям почему я не могу поехать в эту субботу в Белозерск. — Видишь там два парня идут? Один такой бугай, размером с Гулливера, а второй белобрысый.

— Ну? И что с ними не так?

— Вот тот, который поздоровее пихнул меня тогда в столовой. Помнишь, я тебе говорил? Ты не знаешь кто он такой?

— Не-а, впервые вижу, — ответил Нарышкин. — Раньше его в нашей школе не было.

— Да это же Осип Юрасов, — скривилась Дашкова. — Он из Катринбурга. До этого там в местной школе магии учился, а в этом году к нам перевелся. Особые успехи у него там какие-то.

— Юрасов? — удивленно спросил Лешка. — Так он княжич? Вот как! Чего это, интересно знать, он сюда притащился? Подожди-ка, Настя… а ты его откуда знаешь?

— Ты что, ревнуешь? — спросила она. — Даже не вздумай. Во всяком случае, к нему точно не стоит. Просто он ко мне клинья подбивал как-то на днях.

— Разве он не знает, что мы с тобой встречаемся? — нахмурился княжич. — Вся школа об этом знает. О таких вещах принято наводить справки, прежде чем в кавалеры к барышне набиваться… Невежа…

— Все он прекрасно знает, — ответила Дашкова. — Этот тип и разговор с того начал, что он мне лучшей парой будет, чем… Ну в общем, знал он.

— Вот сука! — выдохнул Лешка и прищурился.

Обычно княжич редко выходит из себя, но Юрасову похоже удалось это сделать. За холодной невозмутимостью Нарышкина сейчас внутри кипела ярость. Достаточно было посмотреть на его взгляд. Если он щурит глаза, то это плохой знак, который означает, что в данный момент Лешка просто в бешенстве.

— По крайней мере понятно, что он делает рядом с Вильсоном, — сказал он. — Друзья-товарищи…

Вот все-таки хорошо, что я подучил историю. Пусть не в деталях, но кое-что в памяти всплывало. Например, почему мой друг назвал этих двоих друзьями. Ларчик просто открывается, в прошлом оба этих рода выступали против Романовых. Понятное дело, что это все дела минувших дней, но… Такие вещи остаются в памяти надолго. Иногда на сотни и тысячи лет.

— Именно так, мой мальчик, — поддержал меня Мор. — Дворянские склоки никогда не забываются навсегда. Просто какое-то время все делают вид, что все нормально, а сами только и ждут подходящего момента, чтобы воткнуть своему врагу нож в спину. Поверь, я об этом знаю лучше многих…

— Я знаю, Дориан, — мысленно ответил я ему. — Ты мне свою историю сто раз уже рассказывал.

Тем временем парочка парней подходила все ближе. На груди Осипа был вышит зеленый лист, означавший, что он учится в кленовом классе, а грудь Вильсона украшала белая рука небесного класса.

Заметив нас, Юрасов скривился, как будто увидел какую-то мерзость. Когда до нас оставалось всего несколько шагов, он вытащил из кармана пиджака носовой платок и зажал им нос.

— Христофор, тебе не кажется, что откуда-то завоняло? — потом он посмотрел и демонстративно удивился. — А! Вот оно что! Я-то думаю, откуда несет…

Лавочка, на которой мы сидели скрипнула и Лешка встал со своего места.

— Алешенька… — испуганно сказала Настя и схватил его за рукав пиджака. — Плюнь на него. Он не стоит твоего внимания.

Княжич бросил на нее холодный строгий взгляд и девушка мигом отпустила его рукав, а затем он сделал шаг в сторону Юрасова.

— Что, Нарышкин, так прикипел к девичей юбке, что даже с лавочки встать без спроса не можешь? — спросил Юрасов, глядя на него сверху вниз. Он был выше Лешки почти на голову, а то и на полторы. Я же говорю — бугай.

— Мне кажется, или кто-то думает, что у него рот лишь для того, чтобы городить всякую хреновину? — спросил он. — Ну правда, что умного может сказать человек, который клеится к девушке, зная, что она не свободна.

Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядами, а затем Юрасов подошел поближе и резко ударил княжича по носу. Лешка схватился за нос, а я начал подниматься со своего места. Похоже денек становится даже жарче, чем был с самого утра.

На асфальтовую дорожку упало несколько капель княжеской крови, а Осип заржал:

— Ну что, на этом и остановимся или тебе выписать добавки?

В этот момент Лешка молча врезал ему по роже. Юрасов видимо не ожидал этого и не успел как следует подготовиться к удару, поэтому его челюсти звонко клацнули.

Белобрысый Вильсон сделал шаг в сторону Нарышкина и в этот момент включился я. Он был выше меня на полголовы, поэтому, чтобы дотянуться до него наверняка, мне пришлось подпрыгнуть. Мой удар пришелся ему в район уха.

Не останавливаясь на достигнутом я попробовал достать его и вторым ударом с левой, но на этот раз не получилось. Христофор закрыл голову руками, а сам ударил меня с правой саданув прямо в грудь.

Сукин сын сбил мне дыхание! Я как рыба глотнул воздух, затем еще раз и еще, а потом почувствовал мощный удар в голову, после которого плюхнулся на задницу.

В глазах на мгновение потемнело, но лишь на мгновение. Спустя пару секунд я уже вновь открыл их и увидел, что Лешка с Юрасовым катаются по траве.

Послышался звук рвущейся ткани, а затем раздался свисток. К нам с разных сторон бежали несколько учеников с белыми повязками на руках, которые означали, что эти ребята сегодня дежурные. Вот еще и из преподов кто-то бежит…

Скоро мы стояли друг напротив друга и тяжело дышали. Я прикинул с каким счетом прошла наша драка и пришел к выводу, что если мы с Нарышкиным и проиграли, то ненамного. Правда со стороны это выглядело как будто мы проиграли вдрызг.

У княжича все лицо и руки в крови, один рукав пиджака почти оторван, а у меня вся задница в пыли, как будто мной подметали асфальтовую дорожку. В общем, не очень веселая картина.

Глядя на наших противников, можно было подумать, что мы к ним и пальцем не притронулись. Правда у Христофора Вильсона левое ухо заметно увеличилось в размерах и горело огнем. Зато у Юрасова с виду все было в полном порядке. Не знаю, смог ли Лешка достать его хотя бы еще разок, но то, что он хорошенько съездил ему по морде в самом начале драки заметно улучшало мое настроение.

Что нам, что им хватило ума не грозить друг другу при преподавателях и дежурных, но все четверо прекрасно понимали, что на этом дело не закончится.

Во всяком случае, что касается нас с Нарышкиным, то мы постараемся сделать так, чтобы этим двоим первый учебный день запомнился надолго. Он и вправду какой-то уж слишком насыщенный выдался.

— Вы что, судари, с ума посходили? — спросил Терлецкий, глядя на нас своими черными глазами. Это именно он подоспел нас разнимать. Ну и еще один был преподаватель, но я его не знал. — Забыли где находитесь?

Мы молчали.

— Они первые начали, — решила заступиться за нас Дашкова.

— Настя, помолчи, — одернул ее Лешка.

Я посмотрел на Цветкову. Судя по взгляду, ее так и распирало тоже что-нибудь сказать, но я покачал головой, дав ей понять, что не нужно сейчас ничего говорить.

Панда еще немного подождал, затем решил, что комментариев от нас никаких не дождется и скомандовал:

— Значит так… Дежурные — занести информацию об этом инциденте в журнал происшествий, а вы четверо отправляйтесь в жилой блок, приведите себя в порядок и марш на уроки! До понедельника я придумаю чем бы вам заняться на досуге у меня в подвале, если вам энергию девать некуда.

Бросив на прощание друг на друга многозначительные взгляды, мы разошлись. Пока мы дрались, вокруг нас собралось человек сорок учеников, которые тоже теперь расходились с видимым сожалением на лицах. Ну еще бы, все-таки такое представление в школьном парке дают не каждый день.

Заверив своих девчонок, что мы справимся и без них, мы отправили Алису с Настей на уроки, а сами потопали умываться и переодеваться.

— Вот козлы! — возмутился я. — Из-за них еще и к Терлецкому в застенки угодили! Придется теперь возиться у него в подвале вместе с крысами и этими дебилами.

— С ними не хочу, — сказал Лешка и потрогал свою переносицу. — Нужно будет Даниилу Ивановичу сказать, чтобы он нас с ними в разное время на отработки ставил, а то я могу не сдержаться.

— Все равно свое получат, — заверил я его.

— Угу, обязательно, — кивнул он. — Вот только нужно немного подождать. Слишком подозрительно будет, если сразу какая-нибудь неприятность с ними случится. Третий курс, в конце концов, так что вылетать из «Китежа» по вине каких-то кретинов я не хочу.

Мы прошли еще немного, а затем Нарышкин вдруг рассмеялся.

— Ты чего, Леха?

— Слышал, как у него зубы клацнули, когда я ему по морде врезал? — спросил он и посмотрел на свою правую руку. — Челюсть у него как кусок свинца. Чуть пальцы себе не выбил.

— Ага, здорово было! — усмехнулся я. — Он тебе нос не сломал случайно? Может быть, нужно к Веригину в медблок сходить?

— Нет, все нормально, — он потрогал переносицу и поморщился. — Нос целый. Да и кровь уже не идет, зачем людей просто так от работы отвлекать?





* * *


Я смотрел по сторонам и в очередной раз удивлялся, как все-таки быстро расходятся слухи по общаге. Подрались мы вчера в обед, а сегодня за завтраком только ленивый не пялился на нас в столовой. Эх! Узнаю родной и любимый «Китеж», где все знают обо всем.

До последнего момента мы с Лешкой думали, что нас вызовут к директору, ну или просто как-нибудь накажут. Например, в Белозерск запретят ехать. Мне-то ладно, а вот княжичу обидно будет, они вчера весь ужин обсуждали, чем завтра заниматься будут.

Но все обошлось. Никто нас никуда не вызвал и не наказал. Наверное, до понедельника отложили. Поживем увидим.

Сразу после завтрака ребята укатили в город развлекаться, а я пошел ко входу в подвал, где мы договорились встретиться с Чертковым. Бог его знает почему именно там. Наверное, он, как и Терлецкий, предпочитал в подвале заниматься.

Ровно к половине одиннадцатого я пришел к назначенному месту и увидел, что дверь в подвал открыта, а самого Черткова не было. Наверное, внизу меня ждет.

Я прошел за дверь и вскоре услышал странные звуки:

Щелк. Клац. Щелк. Клац.

Знакомое щелканье. Здесь звук был немного другим, но все равно очень похожим. Я припустил вперед, перепрыгивая через ступеньку и вскоре нагнал старика в шляпе.

Щелк. Клац.

Теперь я понял откуда второй звук. Щелкали его суставы, а вот клацанье раздавалось, когда он стучал тростью об камень.

— Проклятые ступеньки… — пробормотал он, спустившись еще с одной высокой ступеньки. — Нет большего наказания для меня, чем хождение по ступенькам. Знаешь, как я бы поступал с теми, кто их везде лепит? Вешал бы на столбах, вот что я бы делал с этими поганцами.

Щелк. Клац.

Ага, если он со мной разговаривает, значит знает, что я позади него.

— Вы меня не дождались, Александр Григорьевич, — констатировал я факт, надеясь, что он как-то прокомментирует его.

— Я же назначил тебе на половину одиннадцатого, а ты опоздал на одну минуту… У меня нет привычки ждать слишком долго.

— Странно, а мне показалось, что я пришел вовремя.

— Значит выкинь свои часы на мусорку, Максим. Ты опоздал на одну минуту.

В полном молчании мы преодолели остальные ступеньки и оказались в подвале. Чертков шел вперед, а я за ним. Вот и дверь в класс Терлецкого, но мы почему-то прошли мимо нее.

Щелк. Клац. Щелк. Клац.

Он сделал шагов пятнадцать, прежде чем я увидел дверь на левой стене подвала. Какое странное дело, все ученики были уверены, что здесь тупик. Но оказывается нет. Есть еще одна дверь.

Учитель вытащил ключи откуда-то из своих одежд, отпер замок и распахнул тяжелую деревянную дверь, за которой была еще одна. На этот раз железная, с круглым смотровым окошком.

Комната оказалась совсем небольшой, примерно как моя комната в общаге. Несколько удобных мягких стульев, стол в углу и совсем крохотная тумбочка рядом с одним из стульев. Вот и вся очень скромная обстановка.

— Садись где тебе больше нравится, Максим, — сказал Чертков и с грохотом захлопнул за собой дверь.

— Здесь что, даже стены железные? — спросил я, с удивлением осматривая эту необычную комнату.

— Угу, — ответил он и медленно присел на один из стульев.

Щелк.

— Ну вот, другое дело, — сказал он, оперся руками на трость и внимательно посмотрел на меня. — Спрашивай, что хочешь узнать.

Неужели у меня прямо на лице написано, что есть один вопрос, ответ на который меня мучает со вчерашнего дня.

— Александр Григорьевич, вы же в опале, так ведь? Как Император разрешил вам заниматься со мной?

— Хороший вопрос, Максим, — прохрипел он с присвистом. — Ты и правда умный парень. Я бы тоже это выяснил перед тем, как начинать что-то делать по моим указаниям.

Он помолчал немного, а я тем временем подумал, что он ошибается. Я и не стану ничего делать до тех пор, пока не узнаю что думает по этому поводу Голицын, которому я в любом случае позвоню после нашего знакомства с Чертковым. Для начала я хочу просто узнать, а о чем вообще идет речь?

— С недавних пор я могу вздохнуть немного спокойнее, — продолжил он. — И ты, Максим, часть сделки, которую я заключил с Императором.

— Как это?

— Детали узнаешь у Голицына, — сказал он и у меня по спине пробежал холодок, от его умения каждый раз попадать в точку. — Вообще-то, я не должен лезть во все это дерьмо, но Романов сделал мне предложение, от которого было очень трудно отказаться. Я не смог и именно поэтому я здесь.

— Какой интересный старик, — сказал Дориан. — В нем есть какая-то необычная сила… Совсем незнакомая мне… Ты чувствуешь ее, мой мальчик?

Хмм… Хороший вопрос… Что-то такое необычное было… Вот только, что это такое?





Глава 4




— Ты чего такой напряженный, Темников? — спросил Чертков, подождав пока я переварю последнюю информацию насчет того, что он догадывается о моем желании поговорить с Голицыным.

— Да вроде бы обычный, — соврал я и сделал вид, что расслабился, и немного обмяк на стуле.

— Не дергайся и успокойся, сегодня ничего особого делать не будем. Это так, скорее вводная лекция. Я тебе просто немного прочищу мозги и избавлю их от шелухи, которая там накопилась, — он немного подвигал своей ногой и она характерно щелкнула. — Ты не обращай внимание, я просто не могу долго сидеть в одной позе — нога начинает болеть. Каждый раз приходится ее немного поправлять, так что привыкай. Тебе придется смотреть на это очень долго.

— Да меня это не раздражает совсем, — пожал я плечами. — Надо, значит надо.

— Ну и славно… — он поерзал на стуле усаживаясь поудобнее и на это у него ушло не меньше минуты.

Похоже у старика проблемы не только с ногами, но и со всем телом. Интересно, что могло с ним случиться?

— Александр Николаевич сказал мне, что ты хочешь стать черным магом, я правильно его понял?

— Угу, думаю об этом. Чем дальше, тем больше. Постараюсь, чтобы у меня это получилось.

— Мысль хорошая и правильная, — похвалил меня Чертков. — В твоем возрасте уже нужно задумываться о своем будущем. Немного занятий в этом мире, которые могут тебя также быстро вознести наверх, как эта должность. Очень почетная, между прочим, должность.

Ну это я и сам прекрасно понимаю. Если бы это было не так, не стал бы Лешка постоянно носиться с этой мыслью в голове, как дурень со ступой.

— Только одного старания здесь мало, Максим. Во всяком случае, не в этот раз. Я тебе сейчас начну говорить вещи, которые должны остаться между нами. Если захочешь языком почесать, то единственный человек кому ты можешь об этом рассказать — это Голицын. Понятно говорю?

— Я по-русски хорошо понимаю, Александр Григорьевич. Все слова, что вы сказали, мне знакомы.

Чертков посверлил меня своими выпученными глазами-буравчиками, а затем его морщинистое лицо растянулось в улыбке.

— Да, мне говорили, что ты с юморком. Ну и хорошо. Так даже лучше. В общем, есть у Императора одна идея — в ближайшей перспективе он хочет заменить всех своих черных магов. Примерно через несколько лет. Не все рода от этого в восторге, но Романов мужчина упертый, если что решил, то уже не оступится.

Щелк. Он вновь поправил ногу и продолжил:

— Понимаешь, Максим… За долгие века все пригрелись у Императорского трона. Привыкли вкусно пить и сладко есть, а теперь вот грядут перемены.

— А зачем ему их всех менять? — спросил я, подумав о брате Нарышкина, который как раз служит сейчас при дворе одним из шести черных магов.

— Не нравится ему сложившаяся система, когда каждый из них умеет всего понемногу, — ответил Чертков. — Он хочет сделать так, чтобы кого из его черных магов не возьми, все самыми лучшими в своем деле были. Ясно?

— Ну так… — покрутил я рукой. — Пока не очень…

Александр Григорьевич наклонился ко мне поближе и прохрипел немного понизив голос:

— Ты же с Нарышкиным дружишь? — в этот момент я немного напрягся от разных вариантов развития разговора, которые могут появиться после моего ответа.

— Угу, — кивнул я.

— Так вот его брата тоже будут менять и сейчас его род делает все возможное, чтобы у твоего друга появилась уникальная темная способность, в которой он будет лучшим, — поделился со мной информацией старик. — Пока это у них получается, между нами говоря, а вот что будет потом…

— Какая у него уникальная способность? — решил я попытать удачу, чтобы прояснить этот момент, раз уж у нас с ним такой разговор вышел.

— Не твоего ума дело пока что, — обломал меня Чертков. — Я тебе лучше другую историю расскажу. Помнишь Державина Илью? Чего смотришь? Да, того самого, которого вы со своим другом Нарышкиным поймали, когда он демонов призывал.

— Помню конечно, как не помнить… — ответил я. — Только вот он куда-то пропал…

— Здесь никакой тайны нет. Ему запретили обучение магии во всех императорских школах, но это сейчас неважно, — скривился старик, как будто я его отвлекал какими-то глупыми вопросами. — Дело в другом. Как думаешь, зачем он этим всем занимался? Он ведь не дурак, насколько ты знаешь.

— Вроде нет… — пожал я плечами. — Мы и сами с Лешкой задавались вопросом, зачем ему это понадобилось.

— Ларчик просто открывается, Темников, парень хотел стать лучшим демонологом в Империи, — Александр Григорьевич поерзал на стуле, поменяв позу. — Ему-то, в отличие от тебя, Император личного учителя бы не прислал.

Я догадывался почему. Мои познания в истории вновь дали о себе знать, так-то мне было известно, что когда-то Державины участвовали в родовой войне и выступали не на стороне Романова.

— Вижу по глазам, ты знаешь в чем дело.

— Когда-то давно выбрал неправильную сторону… — пробормотал я.

— Именно. В такие моменты всегда трудно сделать правильный выбор. Его роду не повезло, — в этот момент Чертков снял шляпу и положил ее на стол.

Честно говоря, я думал, что у него там лысина, а оказалось нет. Просто небольшая плешь, которая была окружена седыми волосами как белоснежная полянка.

— Так вот я и говорю, просто он хотел стать лучшим, чтобы в перспективе Император выбрал его одним из шести. Не было других вариантов, понимаешь? Чтобы тебя перевели на обучение из школы в… — он вдруг осекся. — Впрочем, это пока неважно. Самое главное, чтобы ты понял мою мысль. Державины догадывались о чем-то таком, что задумал Романов, вот и попытались сделать из Ильи лучшего демонолога, который только может быть найден в Империи.

— И что с ним будет теперь? — спросил я. — Вряд ли он оставит свои занятия, даже если не будет учиться в «Китеже».

— Разумеется он будет этим заниматься, — согласился со мной старик. — В этом и заключается одна из проблем в таких вот случаях. С одной стороны, он утратил доступ к самым лучшим учителям, с другой… Теперь он совершенно точно сделает такой же выбор, как и его предки, когда для этого придет время… А оно обязательно придет…

— Что мешает избавиться от этой угрозы заранее, — попробовал я поразмышлять вслух.

— И вызвать недовольство по поводу того, что Романов самодур и тиран? Расправляется с неугодными дворянами без всяких на то причин? — на лице Черткова появилась гримаса, которую я решил считать для себя улыбкой. — Ну нет, Максим… Александр Николаевич не так глуп и не будет давать поводов для новой войны до тех пор, пока она не станет неизбежной. Во всяком случае, точно не по такому случаю.

Мы помолчали немного, и он вновь начал говорить.

— Я рассказал тебе об этом просто чтобы ты понял, чем был мотивирован Державин, когда совершал эти поступки.

— Это я понял… Тогда получается, что у меня есть какая-то уникальная способность? — спросил я и посмотрел в его глаза-буравчики.

— Пока нет, — сказал он и что-то во мне опустилось. — Но я думаю, что скоро появится, и именно поэтому я здесь. Ты чего приуныл?

— Да нет, все нормально… — соврал я. На самом деле я ожидал чего-то типа похвалы.

— Ладно, мне-то не ври. И если я говорю, что в тебе пока нет уникальной черты, это еще ничего не значит. Может быть, тебя утешит информация о том, что за последние десятки лет ты единственный, в ком я попытаюсь открыть этот Дар, которым никто кроме меня не владеет?

Вот это уже гораздо интереснее!

— Мальчик мой, я тебе сто раз говорил, что не стоит расстраиваться из-за вещей, о которых ты еще не знаешь, — тут же встрял со своим замечанием Дориан. — Когда до тебя уже дойдет такая простая истина?

— Отстань, Мор…

— Ну вот, сразу видно, что лицо просветлело, — прохрипел Чертков. — Дети удивительно предсказуемые существа. Да, Темников, ты единственный, в ком соединилось так много интересных особенностей. Владеешь темным Даром в обычном его проявлении, умеешь видеть призраков, а это не свойственно таким как ты. Также у Орлова есть подозрения, что неплохо умеешь накладывать проклятия.

Ага, значит моя война с Бубновым и тот случай с дежурными из кленового класса не прошли незамеченными… Жаль, я надеялся, что все подозрения с меня на этот счет сняты. Хотя, с другой стороны, это ведь всего лишь предположения, а их еще доказать нужно.

— Я еще и алхимию знаю, если так-то, — напомнил я ему.

— Угу, об этом мне тоже известно. Однако самое главное не это все, — продолжил говорить Александр Григорьевич. — Даже с учетом всего, что в тебе уже есть, ты всего лишь сверходаренный человек, а такие в Империи имеются. Пусть всего лишь несколько человек и с другими переплетениями Даров, но есть. Главное то, что в тебе очень много силы, которую ты не используешь. Черт его знает откуда ты ее берешь в своем возрасте в таком количестве, но… Вот это и есть самое главное, почему Романов выбрал тебя.

Хмм… Как интересно получается… Я-то думал, что как раз из-за моих способностей он меня и выбрал, но оказывается нет. Точнее сказать, не только из-за них.

— Ну что там, Темников? Собралась мозаика в голове?

— Ага, потихоньку собирается.

— Тогда будем считать, что вступление окончено и перейдем ко второй части нашего разговора. У меня к тебе простой вопрос — кто ты такой?

Если он задает такой вопрос, то вряд ли он на самом деле простой. Хотя, может быть, и не стоит искать в нем подвохов, а ответить так, как я на самом деле думаю?

— Некромант? — осторожно задал я встречный вопрос. Такой ответ казался мне наиболее логичным.

— Именно, — кивнул он. — И не стоило долго думать, если это так и есть. Некромант, все верно. Но вот с сегодняшнего дня я начну лепить из тебя человека, который владеет не только некромантией, но и некротикой.

— Что это за хреновина такая? — спросил у меня Дориан, но я ничем ему помочь не мог, потому как тоже не имел об этом ни малейшего понятия.

— Ты знаешь что это? — я покачал головой в ответ и на его морщинистом лице появилась улыбка. — Ну это неудивительно, зачем вам об этом рассказывать, если ею все равно никто в Империи не владеет. Кроме меня.

Он вновь поменял позу и поправил ногу, которая звонко щелкнула.

— Некротика — это магия смерти, Максим. Только не такая, о которой ты сейчас подумал. Я не буду тебя учить поднимать мертвых, призывать существ или вызывать демонов. Вместо этого я постараюсь научить тебя другому — входить в некрослой. Это особые измерения, основой которых является смерть. Подумай сейчас над тем что я сказал и задай вопрос, если тебе что-то неясно. Мне нужно, чтобы до тебя дошел смысл моих слов.

— Это что-то типа Искажений? — спросил я. — Они ведь тоже вроде как особые измерения.

— Вот! Отличное сравнение, Темников! — ткнул в меня пальцем Чертков. — Не совсем корректное, но для того, чтобы я мог тебе объяснять дальше, этого вполне достаточно.

Старик нетерпеливо поерзал на стуле, а на его лице появилось пока неизвестное мне выражение, которое по идее означало радость. Вообще, он выглядел так, как будто все последние годы ему очень хотелось об этом поговорить с кем-нибудь и наконец-то его мечта сбылась.

— Существуют некрослои, которые соседствуют с другими мирами, однако в нашей с тобой работе это не главное. Может быть, мы и вовсе не дойдем до этого, — прохрипел Чертков. — Меня интересует совершенно другое. Главное, чтобы ты научился входить в некрослой, который граничит с нашим миром. Именно этим мы с тобой и будем заниматься в первую очередь!

Он посмотрел на меня так, как будто после этих слов я должен был запрыгать от радости. Вот только на самом деле, пока я не очень понимал его восторга и важности момента. Хотя, судя по его лицу, должен был понимать…

— Александр Григорьевич, скажите, а зачем мне нужно входить в некрослой? — тихо спросил я, стараясь не показаться при этом абсолютно тупым.

— Очень правильный вопрос, — вновь похвалил он меня, затем потянулся и в его спине один за другим раздались сразу несколько щелчков, а потом что-то громко хрустнуло. — Проклятье… Ты спрашиваешь зачем? Все просто… Внутри некрослоя нет толстых стен, границ и чего-то еще в этом роде. Не существует никаких преград, через которые ты не смог бы пройти. Через некрослой ты сможешь добраться до кого угодно. Понимаешь?

Теперь да… Становится немного понятнее… И намного интереснее…

— Ты можешь причинять страдания, боль и даже… — в этот момент старик прищурил глаза так, что они стали похожи на морщины на его лице, а потом коротко произнес. — Смерть…

— Смерть? — растерянно спросил я.

— Ну, если тебе хватит на это сил, Максим. На самом деле путешествие по некрослою отнимает очень много энергии. Я вот, например, так и не научился никого убивать, хотя пытался, что скрывать, — признался Чертков. — Зато я достиг успеха в другом. Например, я мог уничтожать проклятия. Не снимать, а именно уничтожать — это совершенно разные вещи.

— Как это? — не понял я.

— Ну вот допустим ты наложил на кого-то сильное проклятие, так?

— Допустим, — кивнул я.

— Снять его можешь либо ты сам, либо какой-нибудь другой маг с таким же Даром. Ну, если ему это будет под силу, само собой. Обычно это работает примерно так, — описал он механику, которую я и без него знал достаточно хорошо. — В моем случае наступает исключение. Я могу войти в некрослой и уничтожить проклятие, которое пожирает человека. Точнее мог когда-то раньше… Как видишь, с моим телосложением сейчас это было бы сложно сделать. Того и гляди со дня на день и вовсе откину копыта.

— Мне кажется вы неплохо держитесь, — соврал я.

— Я не девчонка, Темников, так что лживые комплименты оставь для них. Видит Бог, что твое обучение станет моей лебединой песней и если ты не сможешь овладеть некротикой, то я лично сверну тебе шею, понял? — спросил он и вздохнул, выпустив из легких тихий хрип. — Мне все равно терять нечего, а умирать не оставив никому своего Дара — это полное свинство.

Тем временем я сидел на своем стуле и пытался расставить летающие шарики разных мыслей в голове по своим местам. Пока получалось не очень хорошо. Старик только что врезал мне обухом по голове и теперь это нужно хорошенько обдумать.

— Правда можно убить человека? — задал я вопрос, который все время крутился у меня в голове. — Любого?

— Правда. Но тебе до этого еще очень далеко, поверь, — ответил он. — Против магии смерти тоже есть защита, конечно… Но кому придет в голову защищаться от того, чего как бы не существует?

— Ну… Императору, например… — предложил я вариант.

— Ух ты как! Сразу смотришь туда куда нужно, — хмыкнул Чертков. — У него есть защита, поверь. Что касается остальных… Считается, что я умею только снимать проклятия, поэтому зачем бояться калеку, который даже передвигается с трудом? Единственное, что он может сделать страшного, это напрудить под себя ночью в постель. Так думают обо мне.

Он внимательно посмотрел на меня и продолжил.

— Не стоит делать секрета из того, что мы с тобой занимаемся. Кому нужно, узнают об этом через день-два. Но ты понял, что говорить, когда возникнет вопрос о наших уроках?

— Вы учите меня снимать проклятия? — предположил я.

— Именно так, — кивнул он. — Твоего друга Нарышкина это тоже касается. Пока ему знать об этом не нужно. Тем более не факт, что у нас с тобой что-то выйдет.

Он посмотрел на блестящую металлическую стену и улыбнулся:

— Но я надеюсь, что выйдет… Там столько всего интересного… Ты знаешь, внутри некрослоя кипит жизнь…

— Там кто-то водится? — спросил я.

— Много кто, — сказал он, затем взял свою шляпу со стола и нахлобучил на голову. — Теперь вот что, Максим.

Александр Григорьевич вытащил из-за пазухи несколько листков бумаги и протянул их мне.

— Держи. Здесь что-то типа руны, который называется — некросимвол. Именно с такими знаками смерти мы будем работать, — он тяжело крякнул, оперся на трость и поднялся со стула. — Твоя задача выучить его к нашей следующей встрече наизусть и уметь воспроизводить в памяти. Ты должен знать его как дважды два четыре, понял?

— Угу, — кивнул я и сунул бумаги в карман.

— Теперь пошли на свежий воздух, Максим. Что-то я стал быстро уставать.

Щелк. Клац. Щелк. Клац. Щелк. Клац.





Глава 5




После разговора с Чертковым мне очень хотелось все хорошенько обмозговать и переварить полученную информацию, которая свалилась на меня как снег на голову.

Честно говоря, я ожидал чего угодно, но только не этого. Какое-то время даже думал, что меня будут учить магии крови, как Цветкову. Это Дориан такой вариант подкинул. Сказал, что его в свое время учили этому, вот только мне пока еще рано этим заниматься. Да и вообще он не уверен, что в этом есть необходимость.

Насчет надобности я с ним спорил и считал, что лишними никакие навыки и знания не бывают, но вот сейчас не был в этом уверен. С учетом последних обстоятельств, возможно мне и в самом деле пока будет не до этого.

После обеда «Китеж» практически опустел. Впрочем, как всегда по субботам. Некоторые вещи, к счастью, остаются без изменений. Поэтому я получил возможность спокойно посидеть возле нашего школьного озера в своей любимой беседке, которая была свободна.

Такие моменты как раз и случаются на выходных. Обычно в ней торчит какая-нибудь парочка, которая думает, что целоваться около Тихого океана это круто. Достали… Из-за них толком в ней никогда и не посидишь.

Но сегодня мне это удалось. Поэтому я с удобством расположился на лавочке, вытянув ноги вперед, смотрел на плавающих возле берега уток и думал. Рядом со мной сидел Корвин, который время от времени недовольно каркал на уток, когда они осмеливались подплывать к нам слишком уж близко.

— Ну и что ты об этом всем думаешь? — спросил я у Дориана, когда мне надоело размышлять на эту тему одному.

— Впервые за все время нашего знакомства я должен признаться, что сейчас мне нечего тебе сказать, мой мальчик.

— Да ладно? Неужели ты нашел в себе смелость хоть раз в чем-то признаться? — удивился я.

— К сожалению, это так. Я не изучал магию смерти и, если честно, даже не знал, что существует подобная штука, — сказал он. — Для меня все это был один большой раздел под названием — некромантия. Понятное дело, что со своими нюансами и так далее, но сути это не меняет. Впервые слышу, что существует какой-то некрослой. Поэтому могу поделиться с тобой только своими соображениями.

— Было бы интересно узнать.

— Кар! — одна из уток осмелилась выйти на берег рядом с нашей беседкой и ворон тут же ей напомнил, что он все еще здесь и не советует ей топать в нашу сторону.

— Для начала, я думаю, что это очень мощная штука, — продолжил говорить Мор. — В моем мире я не встречал никого, кто умел бы делать что-то подобное. Да что там, даже не слышал об этом.

— Ну ты как всегда в своем стиле, прямо Капитан Очевидность! Об этом я и без твоей помощи догадался, что это мощная штука, много ума не надо, — сказал я. — И кстати, если ты его внимательно слушал, то у нас тоже этим Даром никто кроме Черткова не владеет.

— Не перебивай, Макс, — возмутился Дориан. — Когда ты научишься слушать спокойно, как подобает отроку? Вечно перебиваешь меня и с мысли сбиваешь. Дослушай до конца.

— Ладно, молчу.

— Вообще, было бы очень интересно узнать, как это все выглядит на самом деле. Если внутри этого некрослоя и правда можно перемещаться без всяких преград, то это просто обалденная способность! — судя по тону, Мор был в полном восторге от открывающихся перспектив. — Если при этом можно использовать свои знания или применять какое-нибудь оружие, то просто бомба! Что скажешь?

— Хороший вопрос, — согласился я, — Мне бы тоже было интересно об этом узнать. Не знаю будет ли там работать энергетический меч… Да и заклинания тоже… Ну что об этом говорить если мы оба даже понятия не имеем как это выглядит. Хотя проверить хочется, ты прав. Надо было спросить об этом Александра Григорьевича.

— Успеешь еще ему вопросов позадавать, — заверил меня Мор и задумчиво дополнил. — Лично меня гораздо больше интересует совсем другой вопрос, на который старик не ответит…

— Какой это?

— Если у нас получится овладеть некротикой, то… Смогу ли я ее использовать, когда окажусь в своем мире? Это было бы очень хорошо, мой мальчик! Мне бы это очень помогло!

— Еще бы, — согласился я с очевидным фактом. — Вот только ты прав, Чертков тебе на этот вопрос точно не ответит. Придется проверить самому. Если получится.

— Получится, можешь не сомневаться, — в голосе Мора сразу же появились стальные нотки.

— Ну а еще меня беспокоит внешний вид Александра Григорьевича, — признался я. — Уж не после посещения этого некрослоя он таким стал? Между прочим, когда я спросил его кто там водится, то отвечать он не стал.

— Все может быть. Думаю, и на этот вопрос мы скоро получим ответ, — заверил меня мой невидимый друг. — Ты бы лучше Голицыну позвонил. Время-то идет. Или собрался с этим вопросом до понедельника тянуть?

— О! Хорошо, что напомнил. Совсем вылетело из головы.

Я вытащил телефон из кармана и набрал главу тайной канцелярии. Вообще-то суббота, конечно, да еще и вечер… Но вопрос-то срочный. К тому же, он сам говорил, что работает практически круглосуточно.

— Здравствуйте, Василий Юрьевич, — поприветствовал я его как только он ответил.

— Привет, Максим, рад тебя слышать. Решил мне рассказать, как каникулы провел? Давай, с удовольствием тебя послушаю. Я как раз себе небольшой перерыв устроил. Решил чашечку кофе выпить с коньячком.

— Да я не про каникулы, — невольно улыбнулся я. — Тут другое… Я сегодня познакомился со своим новым учителем, Александром Григорьевичем…

— Как сегодня? Уже? — удивленно спросил Голицын. — Он же должен был только с понедельника начать. Вот нетерпеливый старик! Ну и как он тебе?

— Да ничего вроде бы… Правда, странный он какой-то… — честно признался я.

— Угу, есть такое. Чертков своеобразный тип. Самое главное, чтобы вы друг другу понравились. Тогда и учеба будет лучше идти, это очень важно, Максим, — сказал Василий Юрьевич.

— Это я уже понял, после того как с ним поговорил. Я вам как раз насчет этой учебы и звоню, чтобы вы в курсе были. Вдруг о чем-то не знаете, а наука у него… Ну, сами понимаете, наверное…

— Понимаю, Темников, еще как понимаю, — хохотнул он. — Дело специфическое, есть такое. Но тут уж ты дружок сам виноват. Если родился уникальным ребенком, значит теперь получай по полной программе.

— Ну как родился… Вообще-то без меня там никак бы не получилось… — как всегда вставил свои пять копеек Дориан.

— Насчет учебы я все знаю, можешь не волноваться на этот счет, — продолжил говорить Голицын. — Император очень надеется, что от вашей работы с Александром Григорьевичем будет толк. Так что можешь считать это своим первым заданием, постарайся его не подвести.

— Постараюсь, — пообещал я. — Правда я пока не очень понимаю эту штуку…

— Я тебе открою один секрет, парень. На самом деле, кроме Черткова эту штуку никто не понимает, — снова рассмеялся он. Что-то глава тайной канцелярии был сегодня в особо хорошем расположении духа. — Вся надежда на то, что ты поймешь и хоть кто-то Дар продолжит.

— Разве у него нет своих детей?

— Есть, но Дара у них нет, — ответил он. — Такое бывает. Даже с такими вот уникальными знаниями.

— Василий Юрьевич, а можно личный вопрос?

— Валяй, — разрешил он. — Я уже привык к тому, что ты можешь каким-нибудь сложным вопросом прямо в лоб стрельнуть.

— Род Чертковых ведь в императорской опале, так ведь? Как ему со мной заниматься разрешили? — спросил я.

Голицын немного помолчал, а я тем временем услышал, как где-то там далеко, где он сейчас сидел, звякнул фарфор. Наверное, хлебнул кофейка, пока раздумывал над ответом.

— Слушай, Максим, это не телефонный разговор. Да и парой слов всего не объяснишь… Давай вот как сделаем. Я все равно на следующей неделе к вам в «Китеж» собирался посмотреть, как там с вами работают. Вот потом и поговорим, хорошо?

— Договорились, — согласился я.

— Ну тогда отдыхай, парень. Поздравляю тебя с новым учебным годом!

— Спасибо, — поблагодарил я его и отключился.

Любопытно, кого он имел в виду, когда сказал, что хочет посмотреть, как с нами работают? Меня и Нарышкина, что ли? Судя по тому, что я услышал от Черткова, так оно и есть. Вот жаль только, что он так и не сказал мне про Лешкин секрет. Эх… Жди теперь пока сам расскажет…

Вдруг я услышал тихие шаги у себя за спиной и обернулся. В нескольких метрах от меня стояла Гвоздева Варвара.

— Привет, Темников… Ты прямо как кот, каждый шорох слышишь. Просто так и не подберешься, — улыбнулась она. — Разрешишь составить тебе компанию или ты хочешь побыть наедине?

— Да нет, садись, — сказал я и принял более приличную позу, чтобы выглядеть посолиднее. Девчонка все-таки…

— Кар! — поздоровался с ней Корвин, пока она усаживалась рядом со мной.

— Привет-привет! — ответила она и протянула руку, чтобы его погладить, но ворон увернулся, отпрыгнул и недовольно защелкал клювом. — Ух ты какой! Что, не нравлюсь я тебе?

— Не парься, ему никто особо не нравится, — успокоил я ее. — Он может еще и клювом долбануть так, что глаза от боли на лоб полезут.

— Будем считать, что мне повезло, — усмехнулась Варвара и посмотрела на озеро.

Некоторое время мы оба сидели молча и просто наслаждались хорошим теплым вечером, которых с каждой неделей будет становиться все меньше.

— Ты чего в Белозерск не поехал? — спросила она. — Лешка с девчонками вроде бы уехали, а ты тут сидишь…

— Да так, кое-какие дела есть, — уклончиво ответил я. — Занятия у меня были.

— В субботу? С кем это? — удивилась она.

— С одним очень интересным человеком. Скоро узнаешь.

— Понятно…

Я чувствовал, что она хочет со мной о чем-то поговорить, но почему не начинала разговор. Ох уж эти девочки… Пришлось немного помочь.

— Ты просто гуляешь здесь, или как? — спросил я.

— Сначала просто гуляла, а потом тебя увидела и решила поговорить, — наконец-то она решилась. — Ты слышал, что Медведев в «Черный плющ» поступил?

— Не-а, — покачал я головой. — Не слышал. Ну а что удивляться, он же на пятом курсе был. К тому же давно туда собирался. Так что все как он хотел. Ты это к чему?

— У нас в «Змеином Ордене» в связи с этим небольшие изменения произошли, — сказала Гвоздева и нервно почесала правую ладошку. — Василий у нас старшим считался… Теперь его нет, а без старшего нельзя, сам понимаешь. Во всем должен быть какой-то порядок, и кто-то должен этот порядок создавать.

— Согласен, — кивнул я. — Мысль правильная.

— В общем… Меня хотят сделать старшей Ордена, — выдохнула она. — Вот я и хотела спросить, что ты об этом думаешь? Не против такого решения?

— С чего вдруг я должен быть против? — честно говоря, я не очень понял вопрос.

— Ну знаешь… — она нахмурилась и опустила голову. — Некоторые предпочли уйти из Ордена, когда узнали, что ими будет руководить девчонка… Поэтому теперь я уже сама не знаю, как быть. Если так и дальше пойдет, то мне проще отказаться от этого. Или вообще самой из Ордена уйти.

— Не дури, Варвара, не надо тебе уходить из Ордена, — сказал я и положил ей руку на плечо. — Мало ли у кого какие тараканы в голове. Лично я не против, если тебе нужно знать мое мнение.

— Правда? — она посмотрела на меня и только сейчас я заметил, что у нее красные глаза. Наверное, наревелась сегодня вдоволь.

— Правда, — в этот момент она как-то сжалась в комок, а мне захотелось ее обнять в знак поддержки. Я так и сделал. Вот только она вдруг начала рыдать…

Вот как понять этих девчонок? Плохо — плачут, вроде бы успокаиваешь — тоже плачут. Дурдом какой-то… Надо ей еще что-нибудь сказать успокаивающего. Я открыл было рот, но не успел.

— Макс, посиди немного молча, — посоветовал мне Дориан. — Поверь моему опыту, это самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать.

— Думаешь? — мысленно спросил я его.

— Уверен. Она сама даст тебе понять, когда опять нужно начать говорить.

На этот раз я решил не спорить с моим другом. Может быть он и заносчивый тип временами, но в таких делах у него уж точно опыта побольше чем у меня.

Она плакала минут десять. К тому времени, когда она перестала трястись, у меня уже все плечо на рубашке было мокрое. Вот бы нас с ней здесь не увидели. Никто ведь не знает, что я ее просто успокаиваю, еще подумают черт знает что. Да и придумают с три короба. Объясняй потом, что ты не жираф…

Нет, все-таки есть закон, по которому нежелательные события обязательно происходят. Только я об этом подумал, как вдруг увидел парочку учеников, которые тоже пришли поглазеть на уток…

Я просто в шоке! Ну вот почему, когда не надо, вся общага на выходных напоминает пустое заброшенное здание, а когда мне нужно побыть одному — по школьному парку бродят целыми толпами.

Заметив нас, ученики понимающе улыбнулись и свалили в закат, оставив нас вдвоем. Лица обоих были мне знакомы, но кто именно это — я не знал. По-моему, третьеклассники. В любом случае это уже было неважно. Не стану же я их догонять и говорить, чтобы они помалкивали о том, что видели? Еще подумают, что если прошу, то значит повод есть, а тогда точно всем разболтают.

Буду надеяться, что пронесет. С Лакримозой же обошлось… Не узнала ничего Цветкова насчет ведьмы.

— Я бы на твоем месте уже думал, что говорить, — посоветовал мне Дориан. — Если вдруг что, лучше будет не мямлить какую-то чепуху, а сразу врать уверенно и бойко. Как ты умеешь.

— Ладно, придумаю, что-нибудь, — мысленно пообещал я ему, а Варвара тем временем еще несколько раз всхлипнула, затем убрала голову с моего плеча, достала платок и начала вытирать слезы.

— Все, успокоилась? — спросил я, когда она немного пришла в себя и лицо было уже не таким красным.

— Ага, спасибо тебе, — кивнула она.

— Да мне-то за что? Я ничего такого и не сделал, — пожал я плечами. — Тебе просто нужно немного отдохнуть, я так думаю.

— Ты много чего сделал, поверь, — она смахнула последнюю слезу со своих огромных ярко-зеленых глаз и убрала светлые пряди, прилипшие к щекам. — Наши считают, что ты очень важный член Ордена, так что если бы ты тоже не согласился… В общем — спасибо еще раз.

— Не за что, если так.

— Тогда можно считать, что ты с нами? — спросила она и с надеждой посмотрела на меня.

Вот блин! Вообще-то я собирался в этом году сказать, что я ухожу из Ордена. У меня дел и так невпроворот, а тут еще нужно будет на всяких монстров время тратить. Но теперь ситуация совсем некрасивая вырисовывалась.

Если все так, как Гвоздева говорит, то если я откажусь, она точно свалит, а девчонка она неплохая. Руководство Орденом вполне потянет. Я даже не знаю кто лучше нее на эту роль подойдет из тех, с кем я был знаком. Не Собакина же выбирать… Он хоть парень и хороший, а ради своей выгоды весь Орден два раза продаст и купит.

С другой стороны… С призраками теперь «Тени» будут общаться, я там только в особых случаях нужен буду. Получается, что немного времени таким образом у меня освобождается. Правда, у меня теперь еще с Чертковым занятия начнутся, которые неизвестно сколько будут времени занимать…

— Слушай, Варвара, давай по-честному, — сказал я, когда начал понимать, что слишком долго думаю над ответом. — У меня за это лето тоже кое-что изменилось. Мы с Нарышкиным лавку вторую открыли, слышала, наверное?

— Угу, — кивнула она. — Вся школа об этом в первый день только и говорила.

— Ну вот. Сама понимаешь, дел у нас теперь выше крыше. Так что давай вот о чем договоримся, — она придвинулась немного ближе. — Я останусь в Ордене, но у меня к тебе будет просьба. Если прямо острой необходимости во мне нет, то…

— То тебя не трогать, я все поняла, Максим, — прервала она меня, затем неожиданно взяла и чмокнула в щеку. — Спасибо тебе!

Пока я соображал, что именно сейчас было, она уже упорхнула из беседки, и я успел увидеть лишь ее спину.

Я дотронулся до щеки, которая теперь почему-то горела огнем и посмотрел по сторонам. Вроде никого… Вот же…

— Дориан, я думаю, нам с тобой нужно как-то развеяться. Что-то слишком много всего случилось за один день. Голова пухнет, нужно ее на другую волну переключить.

— Что ты предлагаешь, мой мальчик? — спросил Мор. — Хочу тебе напомнить, что некоторые вещи тебе еще…

— Да ладно, отстань, — оборвал я его. — Вечно ты со своими глупостями. Что-то мне очень захотелось узнать как там дела в Тенедоме. Интересно, торговые представительства там уже стоят или еще нет?

— Я думаю, к этому времени они уже вполне могли даже успеть закрыться, — хохотнул Дориан.

— Это еще почему?

— Ты недооцениваешь таланты Лакри, мой мальчик. Я думаю она уже обобрала этих наивных иномирцев до нитки. Не удивлюсь, если у них даже будут крупные долги перед ней.

— Вот и узнаем.





Полная книга по ссылке: https://author.today/work/329096