Возвышение Меркурия. Книга 14
   Глава I
   Момент я смотрел в экран дарфона, осмысливая информацию. Услышал, как просигналило устройство Оболенского, который так и замер с ним в руках, вчитываясь в пришедшее сообщение.
   Сейчас был день, так что на момент у меня возникло искушение связаться с Маховыми и отдать Георгию приказ ударить по Москве. Далеко не факт, что вернувшиеся патриции пережили бы подобную атаку. Вот Кремль, в котором укрывался Рюрикович, напротив, точно бы выдержал.
   Остановило понимание объёма жертв среди обычных жителей. Нельзя вот так, миллионами, выкашивать ни в чём неповинных смертных.
   Решив, что сейчас мне нужна более детальная информация, я набрал контакт Дарьи. Спустя пару секунд послышался голос царевны.
   — Ты на связи! Отлично. Я уж думала, что отдыхаешь после победы над франками.
   Слова она, вроде, говорила скорее позитивные, но вот тембр голоса был напряжённым, как нервы фавна, угодившего на праздничный вечер кентавров.
   — Как именно князья вернулись? Что известно о силах, которыми теперь обладают?
   Дева отчётливо скрипнула зубами.
   — Да ничего неизвестно. Никто не понял, как они в Москве очутились. Даже Шуйский ничего не почувствовал. А силы у них много. Особой Грани нашего родового Дара хватило лишь на то, чтобы отбиться. У Алексея вышло прорваться, но остановить их или уничтожить он не смог.
   Сделав пометку в голове, я задал следующий вопрос.
   — Они сами что-то заявляли? Может, связывались с прессой или выдвинули вам ультиматум?
   На этот раз в голове смертной послышалась скрипучая ярость.
   — Ничего. Ни малейшего слова о своих намерениях. Разгромили гарнизон и нашу гвардию. Прикончили всех дворян, которые пытались выступить против них и вышли на улицы. А теперь мне сообщают, что княжеские отряды перемещаются от одной усадьбы к другой. Звонки на дарфоны в Москву не проходят, работают лишь старинные артефакты связи или личные плетения, оттого информации совсем крохи.
   Спали Бездна их души. Почему именно сейчас, когда я ещё не освоился с новой силой и не усилил пантеон?
   — Укрепляйся в Петербурге. Займи самый защищённый дворец и не высовывайся оттуда. Не вздумай двигать войска на Москву — со штурмом они точно не справятся, а вот враг вашими солдатами воспользоваться вполне может.
   Та возмущённо выдохнула.
   — Это наша земля! Империя Рюриковичей! Как на нас станут смотреть, если я запрусь в крепости, как последняя трусиха?
   Я усмехнулся.
   — Не знаю, как на тебя будут смотреть, но ты хотя бы сможешь увидеть эти взгляды. В противном случае, тебя не ждёт ничего, кроме гибели.
   Царевна замолчала. А я надавил голосом.
   — Отправляйся в защищённый дворец. Укрой прибывающие войска. Ещё лучше, если они пока разместятся в родовых твердынях. Не стоит собирать всех в одном месте. Выйду на связь, когда буду в пути.
   Договорив, сбросил звонок и глянул на Оболенского. Тот с хмурым видом набивал что-то на дарфоне. Отправив сообщение, поднял взгляд на меня.
   — Всё, Сашка скоро будет в Петербурге. Займётся охраной Дарьи. Могу поспорить, мятежники скоро и туда доберутся.
   Я чуть качнул головой.
   — Не мятежники это, Сиятельство. Точно такие же предатели, как де Блуа. Только с теми встретились прямо здесь, а этих зачем-то понадобилось забрать. Теперь их вернули. Готовых убивать во имя своей будущей власти и новых хозяев.
   Тот мрачно кивнул.
   — Что-то вроде этого я и имел в виду.
   На доли секунды замолчав, поинтересовался.
   — Как полетим? Куда и на чём?
   Для Ратибора вопрос о том лететь или нет, не стоял. Князь был уверен, что мы однозначно двинемся назад. Впрочем, я и сам понимал, что отправляться на выручку надо. Российская империя — та страна, где я оброс максимальным количеством связей. Там же находилась моя собственность, да и перспективы развития тоже присутствовали. А что до короткой памяти смертных и их недоверчивости — сколько себя помню, они всегда были такими. Предполагаю, такими же останутся и в будущем.
   Конечно, какая-то часть моего сознания шептала, что можно оставить Рюриковичей с проблемой наедине. Мол, раз они решили, что вправе угрожать римскому богу и поджидали меня с группой князей и отрядом гвардии — то пускай и с новыми врагами разбираются самостоятельно. А я могу явиться на пепелище, чтобы показать себя спасителем страны.
   Но это была лишь небольшая часть разума — та, что критично относилась к смертным и порой вылезала с напоминанием о том, что я вообще-то бог, а не какой-то сатир. И, возможно, пришла пора показать смертным, кто есть кто. Её уже давно не было слышно, но выступление перед прессой и раскрытие собственной личности, открыли для этого пласта сознания второе дыхание.
   Тем не менее, лететь точно было необходимо. Во-первых, я не был готов отдавать одну из крупных стран этого мира в руки захватчиков. Если они там закрепятся, то получат все необходимые ресурсы для дальнейшей экспансии. А новости о том, что князья принялись обходить московское дворянство, намекала на очень простую вещь — у них имелся инструмент вербовки новых воинов. Скорее всего, были и способы их усиления, которые превращали обычных Одарённых в нечто куда более опасное.
   Ну а во-вторых, несмотря на все их недостатки, Дарья и Алексей всё ещё принадлежали к кругу смертных, которые были со мной связаны. Далеко не факт, что в итоге они станут богами или даже членами свиты кого-то из нас. Но я вытащил обоих к вершине этого мира и ощущал определённую ответственность.
   Оболенский кашлянул, напоминая о своём вопросе, а во взгляде князя появилось лёгкое подозрение. Видимо, подумал, что я раздумываю, стоит ли вообще отправляться на помощь.
   — Сначала в Петербург. Там наберём добровольцев и двинемся на Москву.
   Брови патриция приподнялись вверх.
   — Добровольцев? Зачем? Мы, вроде, и сами неплохо справляемся.
   Я машинально посмотрел на дарфон, который держал в руках.
   — Не думаю, что в этот раз всё будет настолько просто.
   Судя по выражению лица, кавалергард ждал продолжения. Но его не последовало. По той простой причине, что я сам не знал, чего конкретно опасаюсь. Единственный факт, который указывал на потенциальную угрозу — прорыв Рюриковича.
   Сомневаюсь, что его отпустили специально. Нет никакой выгоды, чтобы сидеть в центре Москвы и выковыривать императора из древней крепости. Куда проще и эффективнее уничтожить его на месте или захватить в плен. Но этого князья сделать не смогли. Не справились.
   При этом, у них была заимствованная сила, о которой упоминала Дарья. И если не вспоминать Алексея со старыми князьями, то всех остальных они благополучно разделали.
   Если сделать вполне обоснованное допущение, что их основной целью был захват всего мира, то схватка показывала текущую слабость экспедиционного отряда. Они не справились с тремя Одарёнными, что вышли за пределы ранга Великого Мастера. Упустили добычу. Что будет, когда остальные поймут, с кем имеют дело, и к ним в гости явится полсотни похожих? Да ещё при поддержке сотен воинов, что лишь чуть слабее.
   Вывод к которому приходил разум — противник должен усиливаться прямо здесь. Сложно сказать каким именно способом, но, вполне вероятно, за счёт пожирания человеческих душ.
   Снова связавшись с Прохором, приказал тому разворачиваться и ехать назад в аэропорт. А потом вместе с Асукой отыскать для нас самолёт. Разницы в скорости полёта всё равно почти не будет, а посадку мы будем выполнять на дружественной земле. Это здесь приземлиться, даже с учётом пологов невидимости, стало бы проблемой. В Петербурге нашему появлению никто не удивится. Не было никакого смысла использовать конструктов.
   Когда закончил разговор, сбоку послышался сонный голос Найхвы.
   — Опять что-то случилось? Кого нужно убить в этот раз?
   В дверном проёме уже стоял Гифер, из-за плеча которого выглядывала давешняя дева, чей взгляд был полон любопытства.
   Мысль ещё не успела оформиться до конца, а в голове уже зазвучал тонкий голос Мьёльнира.
   — Я её проверял. Сс-с-слабая Одарённая, без артефактов или необычных навыков. Никаких опасс-с-сных мысс-с-слей.
   Внутренне усмехнувшись, я перевёл взгляд на лицо океанской богини.
   — Ещё одни претенденты на владение этим миром. Придётся возвращаться в Петербург.
   Та недовольно тряхнула гривой золотых волос.
   — А можно их как-то отсюда всех убить? Мы ведь только начали отдыхать!
   На лице Оболенского появилась лёгкая улыбка — патриций интерпретировал фразу про отдых на свой лад. Хотя, как знать. Возможно, он прав.
   — Отсюда никак. Сначала в Петербург, а оттуда в Москву.
   Дева грустно хмыкнула.
   — Ну ладно… Значит полетим.
   Развернувшись двинулась обратно к выходу. По пути чуть склонилась, чтобы прихватить стоящий на столешнице пустой графин и я сдержанно кашлянул. Когда Найхва обернулась, осторожно заметил.
   — Тебе бы одежду сменить. На что-то более длинное.
   Та приподняла брови. Потом ойкнула.
   — Точно. У вас же так не принято. Всё. Бегу.
   Промчавшись к выходу, устремилась наверх. А Ратибор с притворным сожалением покачал головой.
   — Всё бы тебе Сиятельство, дам плохому учить. Есть одна простая истина — если женщина желает раздеваться, не стоит её останавливать и обучать одеваться. Вернуться к прежним позициям будет не так просто.
   Заметив выражение моего лица, сразу же выставил перед собой раскрытые ладони.
   — Молчу-молчу. Скажи тогда лучше, что сейчас делать?
   Я быстро глянул в сторону выхода. Импровизированное собрание варварской знати уже закончилось — франки обсудили основные вопросы с новым правителем и разъехались. По крайней мере, их основная часть. А вытянутый громадный лимузин, на котором мы прибыли сюда из Версаля, так и стоял на подъездной дороге.
   — Едем в аэропорт. К моменту, когда окажемся там, Прохор отыщет самолёт. А дальше всё по плану.
   Патриций утвердительно склонил голову. Весёлость из глаз ушла, а сам он задал ещё один вопрос.
   — А ежели к тому моменту они уже и Кремль возьмут, и Его Величество убьют? Может, ты с остальными в Петербург, а я сразу в Москву?
   Желание вновь пробудило опасения по поводу двойной лояльности патриция. С одной стороны, он носил на своём разуме божественную печать с моей силой. А с другой, был связан древней клятвой Рюриковичам, которую не мог нарушить. Вернее, при большом желании — мог. Он успешно сражался с членом императорского рода и даже желал убить его. Прекрасно понимая, что умрёт из-за действия клятвы, даже не дождавшись таинственного патриарха, которым пугали всё российское дворянство.
   — Нет, Ратибор. Все вместе и в Петербург. Разделяться мы не станем.
   В глазах мелькнула лёгкая печаль, к которой примешивалась обеспокоенность. Но спорить князь не стал.
   Через какой-то десяток минут мы уже были в машине, которая мчалась в сторону аэропорта. Место за рулём занял сам Оболенский, а в пути пришла новость от Прохора — самолёт арендован и готов к вылету. Новости о происходящем в Российской империи разлетались быстро, а франки, видимо, решили, что мешать Меркурию вернуться, чтобы урегулировать ситуацию, будет очевидной глупостью.
   К тому же, уверен — солидная их часть рассчитывала, что я где-то там и сложу голову. А даже если нет, возможно, втянусь в долгоиграющий конфликт, при котором мне будет не до них.
   Впрочем, это они зря. Отряд морских охотников числом в двадцать два бойца уже приземлился в Париже и добрался до Версаля. Командовал им один из ветеранов, а инструкции были просты — охранять, никого не пускать и не выпускать. Если нападут враги — уничтожить. И естественно, немедленно сообщать о любых значимых событиях.
   Так что королевский дворец франков точно останется за мной. А всей иной собственностью займутся свитские Ульяны.
   — Ты извини, Сиятельство, но я всё никак в толк не возьму — как ты собрался тех добровольцев использовать? Ну кто там отыщется? Мастера? Окольничие? Их размажут одним ударом.
   Посмотрев на Оболенского, я покачал головой.
   — Зависит от того, насколько они будут готовы к столкновению с подобным врагом. Может статься так, что противник окажется удивлён.
   Помимо информации о технике, что позволяла перемещаться между мирами, и образов, касающихся противника, кольца Сета содержали иные комплексы плетений. С которыми я успел ознакомиться. Да и Мьёльнир тоже их просмотрел — не так много было комбинаций, чтобы это заняло много времени.
   Поэтому, сейчас я вполне неплохо представлял себе, каким образом можно превратить обычных смертных в силу, с которой будут вынуждены считаться даже такие враги, как воины одного из божественных Домов, которых успели серьёзно усилить. К тому же, в Петербург должен был прибыть сам Билли, прихватив с собой большую часть отряда.
   Патриций глянул на меня в зеркало заднего вида и предпочёл промолчать. А вот сидящая сбоку Найхва, которая переоделась в светлый брючный костюм, потянулась и вдругположила голову мне на плечо.
   — Ну почему им надо было появиться именно сейчас? Когда приедем, я их всех в пыль сотру. Заморожу и перемелю.
   Гифер, неожиданно для меня, усмехнулся. Я же вспомнил про два осколка «искры», которые остались в океане и с досадой вздохнул. Забрать их теперь точно не выйдет. По крайней мере, не в ближайшее время.
   Золотоволосая подняла голову и посмотрела на меня с вопросом в глазах.
   — Что-то ещё случилось?
   Повернувшись, я сделал едва заметное отрицательное движение.
   — Вспомнил про два осколка «искры», что остались в океане.
   Та потребовала деталей. А получив их, разом взбодрилась и радостно захлопала в ладони.
   — Так это же отлично. Я достану их для тебя.
   Поймав удивлённый взгляд, пожала плечами.
   — Ты же не забыл, что я богиня океана? Что может быть проще, чем отыскать два пылающих сгустка знакомой божественной силы? Это же элементарно.
   Как скоро выяснилось, не так уж и элементарно — Найхва несколько раз кряду пыталась до них дотянуться, но каждая её попытка заканчивалась провалом. Тем не менее, отжелания помочь дева отказываться не стала. Вместо этого заявила, что попробует ещё раз, после того, как мы окажемся в самолёте.
   Надо сказать — у неё действительно вышло. Спустя десяток минут полёта, Найхва с довольной улыбкой сообщила, что оба осколка подняты с океанского дна и сейчас летятк нам. Должны оказаться в Петербурге, приблизительно в одно время с нашим воздушным судном.
   Всю дорогу я занимался тем, что планировал и собирал информацию. Переписывался с Кристиной и Дарьей. Изучал те немногие сведения о вражеской силе, что у нас имелись. Было бы намного проще, обладай Алексей возможностью передать сообщение. Но всё, что у него было — древние артефакты связи, которыми Рюриковичи пользовались задолго до появления дарфонов.
   Что интересно — если в самом начале он смог связаться с сестрой, пусть даже две трети слов и терялись в процессе разговора, то потом прекратил работать и этот вариант. Связь с императором исчезла полностью.
   Княжичи Мстиславские уже были в столице и требовали немедленного похода на Москву. Чтобы покарать мятежников, залив их кровью улицы провинциального города и освободить отца.
   Шуйские, которых представляли Олег с Василиной, были не так категоричны. Понимали, что раз сибирский князь не смог вырваться самостоятельно, значит враг серьёзен иего стоит опасаться. Потому они спокойно ждали моего прибытия.
   Сама Дарья порывалась выступить на помощь брату, но пока успешно сдерживалась, оставаясь в своём дворце, чья защита сейчас была выведена на максимум.
   Прохор, который встретил нас в аэропорту, спокойно выслушал информацию о вторжении, кажется, даже не впечатлившись ею. Тем не менее, всю дорогу просидел, уставившись в спинку кресла перед собой и о чём-то раздумывая. Похоже, изучение «корабля» Нньома открыло для бога посмертия новые горизонты, которые тот пытался осмыслить. Илиего настолько ошарашила новость о множестве душ, что дожидались его внутри созданного мной участка свёрнутого пространства.
   Короткий доклад о результатах исследования они с Асукой предоставили сразу же — интересных техник, которые управляют осколками свёрнутого пространства, было обнаружено немало. Плюс, они разобрались, каким образом можно запустить это «судно». А ещё нашли способ взаимодействия с той самой пустотой, что заполняла пространствомежду мирами, Правда, экспериментировать без моей поддержки не решились.
   Когда мы уже оказались в небе над Петербургом, на дарфон обрушился вал сообщений. Рассылки газет, послания от Кристины, Дарьи и даже Бельского. Все спешили сообщитьодну и ту же новость — в Москве обнаружился Великий Князь Даниил. Который сам явился к репортёрам и заявил, что объявляет себя новым императором России. А старого планирует в самом ближайшем времени уничтожить.
   Одновременно он обратился к остальным членам императорского рода, призвав тех перейти на его сторону и вместе работать над созданием новой, великой страны.
   Когда я вернулся в общую ленту, на устройство пришло ещё одно послание. Тоже от белокудрой валькирии, но уже совсем с иным содержанием.
   «Князь Засекин здесь. Он прорвался через защиту дворца и движется к моим покоям. На случай, если я проиграю, знай, что ты идиот. А сейчас я пойду и вырву ноги этой обнаглевшей дворняге.»
   Глава II
   Первая мысль, которая проскочила в голове — чтобы настолько быстро добраться из Москвы в Петербург, было необходимо лететь почти с такой же скоростью, что и мы. Вторая — Дарью, скорее всего, вот-вот убьют. Предатели прекрасно знали предел силы Рюриковичей. Засекин не появился бы, не будь уверен в своей победе.
   — Дрр-р-раконицу надо спасти!
   Рык Сандала ещё не затих в голове, а я уже поднимался со своего места. Поймав на себе сразу пять вопросительных взглядов, озвучил команду.
   — Вы летите до аэропорта. Потом сразу во дворец. Будьте внимательны и осторожны.
   У всех пятерых в глазах засветилось отчётливое желание поинтересоваться, что собираюсь делать я сам. Но такой возможности не представилось — через секунду Сандалподхватил меня когтями, сразу же переводя в призрачное состояние и вынес за пределы самолёта.
   Нестись по воздуху в виде фактического призрака было непривычно. Пусть дракон и проделывал подобные фокусы раньше, но не настолько часто, чтобы подобные полёты стали нормой.
   Зато это полностью снимало вопрос с моей доставкой по адресу назначения — спутник домчал до нужного места буквально за какие-то секунды.
   Погашенный внешний барьер, разбросанные тела гвардейцев, искажённый энергетический фон. И полыхающая внутри дворца сила, которую было хорошо заметно издалека.
   Щиты отсутствовали, так что притормаживать около входа дракон не стал. Вместо этого устремился внутрь, проносясь прямо через стены и перекрытия. Для него подобный способ путешествия был обыденностью, а вот у меня перед глазами всё мелькало с настолько безумной скоростью, что абстрагирование требовало немалых усилий.
   Пролетев сквозь очередную стену, мы наконец оказались в зале, где кипел бой.
   Сандал отпустил меня практически сразу. Не потому что так было запланировано, а по той причине, что у спутника едва вышло удержать в призрачном состоянии самого себя. Слишком высокой оказалась плотность силы, которая сейчас наполняла помещение.
   Стоило признать, это не удивляло. Внутри помещения шла схватка с применением такой мощи, что не будь стены пропитаны энергией, всё строение давно бы обернулось грудой обломков.
   В воздухе крутились десятки посмертных образов Рюриковичей, вызванных Дарьей. Каждый почти непрерывно атаковал — пространство вибрировало от выплёскиваемой силы, осыпались каменной крошкой стены и постепенно истачивались колонны. Сама царевна не только использовала особую Грань своего Дара, но и обрушивала на врага обычные удары. Вновь и вновь применяя плетения.
   Я мог оценить используемую мощь — под такой было бы сложно устоять даже молодому богу с новой «искрой». Не говоря уже об Одарённых из числа смертных. Думаю, ударь Дарья всем этим по небольшой армии — и от той уже не осталось бы и следа.
   Тем не менее её противник держался. Более того — он контратаковал. А механика, которую тот использовал, удивляла. Я видел нечто подобное у паразитов, что были способны прицепиться к дриаде, сатиру или фавну, питаясь энергией их каркаса и оставаясь незаметными. Но ни разу не слышал о применении чего-то такого в более серьёзных масштабах. И тем более, не наблюдал использования в битве, похожей на эту.
   Князь Засекин не пытался отбить атаки Рюриковны голой силой. Не выставлял щиты и барьеры на пути её атак. Вместо этого он встречал каждый удар с раскрытыми объятиями. Поглощая часть силы и распыляя всё остальное. Самые убийственные техники превращались в обычную волну энергии, от которой было элементарно защититься. А атаки при помощи чистой мощи теряли структуру и форму — на моих глазах десяток мощных энергетических копий, которые наверняка бы доставили проблем даже Оболенскому или Шуйскому, расплылись облачками тумана.
   Ответная атака в исполнении Засекина тоже выглядела необычно — не сказать, что она была крайне мощной, но структурно отличалась от всего, что я видел ранее. Сначала князь пускал волну энергии, которая развеивала щиты, проделывая с ними то же самое, что с атакующими техниками царевны и её призраков. Потом шла ударная механика, следом за которой ещё одна, развеивающая всё, волна странной силы. И вновь боевое плетение.
   Последние были не самыми сильными, но прикрыться от них было сложно. А в случае с призраками, губительнее всего оказывались самые первые волны, которые нарушали их целостность и заставляли осыпаться сформированные внутри каркасов ядра.
   Я потянулся божественной силой, пробиваясь через царящий в зале хаос. И, к своему удивлению, достиг успеха — энергия «искры» добралась до патриция, подсветив его каркас.
   Правда, уже через секунду контакт разорвался, а в мою сторону ринулась такая же волна силы, как та, что незадолго до того ударила по Дарье. Полагаться на кольчугу было нельзя, потому я выставил дополнительный барьер в нескольких метрах перед собой. Не прогадал — его моментально размыло в клочья. А кольчуга приняла на себя удар набора энергетических лезвий. Те тоже были не совсем обычными, но доспех их всё же выдержал.
   Вот для того, чтобы остановить следующую комбинацию, мне пришлось немедленно ставить ещё пару внешних барьеров — они поглотили обе «растворяющие» волны.
   Как только те пропали из виду, я, не жалея, зачерпнул божественной силы и, закрутив её мощным вихрем, отправил в противника.
   Изощряться в плане убойности техник нужды не было — Засекин успешно разрушал их структуру, лишая смысла любые ухищрения. На самом деле, атака при помощи чистой мощи тоже была обречена на провал — это было очевидным. Но её смысл был не в том, чтобы нанести патрицию какой-то урон. Основной задачей было прикрыть Мьёльнира, которыйслетел с моей правой руки и, рухнув на каменные плиты пола, тонким слоем распластался сверху. После чего и вовсе впитался в родственный себе материал — то ли так сработал прирост его уровня силы, то ли открылись новые возможности за счёт приобретенной мощи теней.
   Как бы там ни было, приём был выполнен успешно — спутник оказался на нужной позиции.
   Сандал рухнул сверху, пытаясь добраться до Засекина в своём призрачном облике. Видимо, решил задействовать старый проверенный способ уничтожения смертных путём изъятия у них мозга. Но клубящаяся вокруг фигуры патриция сила неожиданно обхватила его и принялась растворять структуру. Настолько быстро, что дракон стрелой взмылпод потолок, оставляя за собой тающие лохмотья призрачной энергии и яростно рыча от боли.
   Мьёльнир едва ощущался — живой камень замаскировался так, что даже я сам его едва чувствовал. А канал связи между нами превратился в настолько тонкую нить, что уловить её было практически невозможно.
   Дарья, в изорванном и пропитанном кровью чёрном мундире, невесело усмехнулась, увидев, как запущенный мной вихрь бессильно оседает на пол. Я же попытался отвлечь противника. Причина его неведомых способностей уже была понятна — зря он позволил дотянуться до своего каркаса в самом начале. Тем не менее, Мьёльниру требовалось время, чтобы подобраться к врагу и во всём разобраться.
   — Что тебе пообещали? Власть над этим миром, после его захвата?
   Засекин быстро глянул на меня, но предпочёл ничего не отвечать — вместо этого снова ударил своими комбинациями. На этот раз сразу тремя — по мне, Дарье и двум десяткам призраков.
   В целом, сопротивляться было несложно — достаточно выставить несколько щитов кряду и на этом всё. Основная проблема была в том, что рано или поздно ресурсы исчерпаются у любого. Тогда как Засекин, которого подпитывала каждая направленная на него атака, способен сражаться едва ли не вечно.
   — Кто они? С кем вы заключили сделку? Тебе вообще сказали, что тут уже орудуют конкуренты? Или ты по глупости своей решил, что новые хозяева единственные, кто претендует на этот мир?
   Мне показалось или в глазах князя блеснул лёгкий интерес. Впрочем, отвечать он всё равно не стал. Вместо этого ударил вновь, заставляя нас уходить в защиту.
   — Ты же не надеешься, что твои фокусы помогут одолеть римского бога?
   Это уже было чистой импровизацией. И, как ни странно, сработало. Патриций на мгновение замер, а потом недоверчиво посмотрел на меня.
   — Бога?
   Голос одного из лидеров триумвирата звучал глухо, но определённые нотки интереса так всё равно слышались.
   — Именно. Одного из Старших богов Парнаса. И я так тебе скажу — независимо от того, что вам всем пообещали, это ложь. В итоге вы станете рабами. Точно так же, как и всеостальные.
   Против моего ожидания, смертный не оскорбился и даже не начал возражать. Вместо это зло и даже чуть торжествующе оскалился.
   — Ты не поверишь, но те, кто заключил с нами договор, тоже боги. Только вот ты им и в подмётки не годишься.
   Ответить я ему не успел — зал заполнил гневный голос Дарьи.
   — Их обещания стоили предательства? Ты один из князей Российской империи! Тот, кто давал обязательство защищать наши земли и сражаться за них. А что вместо этого? Воюешь против нас!
   Смертный бросил взгляд на царевну и с довольной усмешкой качнул головой.
   — Я как раз делаю именно то, что обещал. Защищаю свои земли. Иначе клятва уже давно бы сработала.
   Заметив искреннее удивление, проступившее на лице Рюриковны, заливисто расхохотался.
   — Грядёт конец всем старым традициям. Не будет больше тут вашей власти. Я бы предложил тебе присягнуть на верность новым устоям, но ты ведь откажешься. Да и показательный пример нам не помешает. Чтобы остальные монархи были посговорчивее.
   Стоило смертным заполучить могущество, которое, как им казалось, даровало неуязвимость и являлось абсолютным оружием, как они сразу становились словоохотливыми. За крайне редким исключением. Странная черта, которую я никогда не понимал.
   Тем не менее, этим стоило воспользоваться. Так что я задал ещё один вопрос.
   — А потом? Ты ведь всё равно будешь ручным псом на коротком поводке. Какой смысл проливать реки крови, если вся добыча достанется не тебе, а хозяевам?
   Повернувшись, тот пристально посмотрел на меня. В конце концов скривил губы в подобии ухмылки.
   — Лучше быть ручным боевым псом, что держит в страхе все стаи дворняжек, чем скулящей дворовой собакой, которая шарахается от собственной тени.
   На этом моменте Дарья не выдержала — ударила вновь. В полную мощь. Окутались силой призраки предков, забурлила энергия в каркасе самой царевны. А через мгновение на Засекина обрушился шквал атак.
   Думаю, она понимала, что результата это не принесёт. Но не смогла совладать с эмоциями. Либо отталкивалась от простой идеи, что выйти отсюда, не закончив бой, всё равно не получится. А значит, оставалось только сражаться.
   С практической точки зрения этот ход не имел никакого смысла. Но зато он открыл дорогу Мьёльниру, который всё это время находился прямо под ногами противника, осторожно изучая его каркас. Если быть ещё более точным — концентрировался на артефактах, которые были встроены в его тело.
   Именно они и стали причиной, по которой у Засекина появились текущие возможности. Конечно, неизвестные поработали и над каркасом князя. Но по сути, они лишь переориентировали его на работу с другим форматом энергии. А вот артефакты, которые сейчас крепились к скелету смертного, позволяли ему выполнять все те фокусы, которые я наблюдал.
   Они подсветились только в первый раз, когда я дотянулся до него божественной силой. Если бы не это, я бы, скорее всего, так до сих пор и гадал, в чём заключается источник его мощи. Но этого хватило — живой камень увидел цель и понял, что нужно делать. А оказавшись буквально растворённым среди каменных плит под ногами князя, смог дотянуться до его энергетической структуры.
   Да, то были чужие изделия. Выполненные с использованием неизвестной механики и оказывающие весьма странный эффект. Тем не менее, они всё же оставались артефактами.С которыми спутник отлично умел работать.
   Никакого сигнала о готовности он подавать не стал — связывающая нас нить сейчас была настолько микроскопической, что не смогла бы провести даже простейшую эмоцию. Единственное, на что хватало её пропускной способности — смутное ощущение разума Мьёльнира.
   Так что понял я всё лишь в тот момент, когда в каркас противника хлынула та самая серая и полупрозрачная сила, которую до того использовал глава де Блуа.
   Причём, в отличие от всех предыдущих атак, эта не завязла в облаке энергии, которое клубилось около князя и не растворилась. Вместо этого ворвалась в его энергетическую структуры и моментально устремилась к точкам, которые обозначали те самые артефакты, что оказались интегрированы в каркас врага.
   Что интересно, патриций изначально даже не заметил атаки. Осознал лишь после того, как не удалась очередная комбинация, которой он собирался по нам ударить.
   Но сделать уже ничего не успел — уровень его защиты стремительно просел, а потом теневая энергия принялась разъедать его артефакты.
   Царевна тоже заметила, что противник оказался ослаблен и я почувствовал, как в ней закипела сила, готовая обрушиться на врага.
   — Лучше взять его живым!
   Крик возымел действие — наносить удар Рюриковна не стала. Но и получить ценного пленника у нас не вышло. Стоило артефактам окончательно обратиться в пыль, как его каркас буквально развалился на части.
   Такое я тоже видел впервые — чтобы вся энергетическая структура одномоментно стала бесформенной массой. Более того — душа смертного оказалась накрепко спаяна с каркасом. Что привело к вполне закономерному результату — от Засекина осталась только пустая оболочка, которая медленно оседала на пол.
   Довольно пискнувший Мьёльнир устремился обратно и через секунду уже обвился браслетом вокруг моего правого запястья. А спустя несколько мгновений, растворились призраки Рюриковичей — Дарья поняла, что явившийся враг окончательно и бесповоротно мёртв.
   Сама дева, недолго постояв на месте, повернула голову, уткнувшись в меня взглядом. А потом медленно двинулась в мою сторону. Окровавленный мундир, истощённый каркас, тусклые ядра — бой дался царевне нелегко.
   — Ты извини, что мы в тот раз решили вот так подкараулить тебя в аэропорту. Глупое было решение.
   Я кивнул.
   — Согласен. Глупое. Особенно, если вспомнить, сколько раз я спасал жизни Рюриковичей.
   Смертная прикусила губу и отвела взгляд в сторону. А вот Сандал чуть недовольно рыкнул. Как будто признавая право «драконицы» на сомнения и логичность её тогдашнего поступка.
   Спустя секунду, глаза Рюриковны снова смотрели на меня.
   — Сейчас нам нужна помощь. Снова. Можешь просить всё, что угодно.
   Судя по оттенкам, которые на момент продемонстрировал её разум, с точки зрения девы, у этой формулировки могли быть самые разные версии. В иных обстоятельствах это могло бы меня развеселить. Но сейчас, когда в относительной близости находились неизвестные силы противника, мне было вовсе не до смеха.
   — Скоро сюда прибудут остальные. Тогда и определимся, как именно быть дальше. Кто мне понадобится в любом случае, так это добровольцы. Люди, готовые сражаться за империю. Без гарантий их выживания.
   Дарья покосилась на труп Засекина и вздохнула.
   — Таких получится собрать немного. Но если пообещать выжившим дворянство, то среди солдат кто-то точно отыщется.
   Я уже открыл рот, чтобы ответить, когда разум внезапно заполнился рыком Сандала. В этот раз спутник вовсе не возмущался из-за Рюриковны и не пытался обратиться ко мне. Скорее, звучало, как агрессия, направленная на какой-то невидимый мне объект.
   Секунда, и на сознание навалилось ощущение невиданной мощи, что стремилась раздавить мой разум. Источник находился где-то наверху, но отправить Сандала на разведку не выходило — такое впечатление, что тот попросту меня не слышал.
   А потом громыхнул голос. Такой, от которого, казалось, сотрясло весь Петербург.
   — Кровь Вьерана. Наконец-то!
   Глава III
   Сверху лился такой поток силы, как будто в небе появилась разом добрая сотня копий Юпитера, решивших обрушить свою ауру на землю. Я вывел кольчугу на максимум, но даже так её пробивала чужая мощь. Вот Дарья, как ни странно, чувствовала себя относительно нормально. Хотя её защита была намного слабее.
   Сандал наконец вышел из своего наполовину безумного состояния и стрелой взмыл вверх, почти сразу же выбравшись за пределы дворца и дав мне картинку.
   Которая заставила буквально остолбенеть. На момент обратиться в такой же каменный столб, которым становились смертные после контакта с Горгоной.
   Потому что я ожидал увидеть всякое. Но точно не такое.
   Гигантский дракон, чей размах крыльев составлял сотни метров, а длина тела, навскидку, была не меньше километра. Пышущий силой, с полыхающими золотыми глазами и давящей аурой.
   Это была мощь, выходившая за пределы всего, что я раньше видел. Даже представить такое в мыслях было тяжело.
   — А как с ним сс-с-сражатьсс-с-ся?
   Голос Мьёльнира был полон напряжения и я отлично понимал спутника. Хотя бы по той причине, что сам не знал, как справиться с подобным противником. Тут даже самое мощное плетение окажется бессильным. Разве что бросить в бой живой камень, чтобы тот проник внутрь драконьего тела и добрался до мозга. Идея была бы неплохой, не имейся вокруг его тела мощной защиты. Через которую тот не пройдёт. Если быть честным — я сомневался, что в этом мире вообще есть некто, способный её пробить.
   Дарья изумлённо смотрела в потолок, как будто рассчитывая, что он сейчас станет прозрачным и позволит ей рассмотреть происходящее. А наверху снова громыхнул голос.
   — Я желаю говорить с кровью Вьерана! Покажитесь!
   В голове сразу же всплыли слова представителя Дворца Ранса о драконьей Стае, с которой тем пришлось повозиться. Впрочем, тот утверждал, что крылатых созданий в итоге загнали куда-то на окраину скопления. Но вполне мог лгать. Либо этот дракон не был с ними связан.
   Где-то на заднем фоне мелькнула мысль о бесполезности всех наших трепыханий. Если Стаи, Дома и Дворцы сражаются на подобном уровне мощи, то все потуги лишены смысла. Даже заставив поверить в себя каждого человека этого мира, я не обрету и десятой части силы создания, которое висело в небе. И это ещё оптимистичная оценка.
   — Кто это? Я чувствую… Что-то странное. Как будто говорит некто, связанный с нашим родом. Но…
   Скорее всего, Дарья ощущала родство из-за того, что в ней самой имелась драконья кровь. С другой стороны, могло статься и так, что это родич их предка. Как знать.
   Встряхнувшись, я вырвал сознание из цепких лап шока и посмотрел на деву.
   — Там дракон. Огромный, сильный и, судя по всему, древний. Думаю, стоит подняться и поговорить с ним.
   Во взгляде царевны появилось изумление.
   — Дракон? Древний. Здесь? Но как…
   Я бы сказал, что он открыл портал, но выплесков силы за последнее время не ощущалось. Хотя, в том хаосе, что творился вокруг, было немудрено их не заметить. Потом надобудет уточнить у остальных, ощутили они что-то или нет? Конечно, если мы переживём эту встречу.
   — Думаю, пришёл точно таким же путём, что и все остальные. Где сейчас Инна с отцом?
   Смертная удивлённо моргнула. Секунду подумала.
   — В укрытии. Как в Москве объявились князья, я отправила их в надёжное место. Если мы с Алексеем погибнем, Инна последняя, кто обладает полноценным Даром.
   Я кивнул, продолжая наблюдать за висящим в небе драконом при помощи Сандала. Если судить по его ауре, то неожиданный гость уже начинал терять терпение. Последствия же его удара по городу было бы сложно переоценить. Уровень разрушений варьировался от «кратер на пару километров глубиной» до «выжженое пепелище». Впрочем, я предполагал, что ему доступны оба варианта — вопрос лишь в том, сколько тот вложит силы в свою атаку.
   — Идём на крышу. Попробуем с ним побеседовать.
   Когда я двинулся в сторону коридора, дева машинально зашагала следом, но почти сразу покосилась на меня и озвучила очевидный вопрос.
   — Если что, ты сможешь с ним справиться?
   Дёрнув уголками губ, я отрицательно качнул головой.
   — Не думаю. Судя по силе, которую я чувствую, ему никто не сможет противостоять.
   В теории, шанс, конечно, имелся. Будь здесь десяток тысяч самых сильных Одарённых этого мира и имейся у них возможность получить поддержку своих родовых алтарей — как минимум, крохотная вероятность победы появилась бы. Но сейчас со мной была только Дарья. Плюс, три божества и двое сильных смертных, которые как раз готовились покинуть аэропорт, когда в небе над столицей появился крылатый ящер.
   Слишком мало, чтобы справиться с подобным врагом. Да что там — скорее всего, у нас и банально сбежать бы не вышло. Разве что нити Парки переплелись настолько причудливо, что абсолютно все обстоятельства сложились в нашу пользу.
   — Что делать, если он прибыл убить нас? Или захочет подчинения?
   Насчёт последнего я сомневался — во-первых, дракон сходу заговорил про «кровь Вьерана», а во-вторых, если вспомнить представителя Дворца Ранса и посмотреть на Засекина, который служил неизвестному пока Дому, то какими-то глобальными возможностями они не располагали. Значит, и драконы должны более или менее соответствовать им по своей силе. Пусть даже не этим смертным, а их хозяевам, но тем не менее.
   Что подводило к простой мысли — этот визитёр разительно отличался уровнем силы от своих собратьев. Сомневаюсь, что его стали бы использовать для атаки на рядовой мир, в котором нет ничего интересного. Да и в целом, чтобы отдавать приказы такой махине, нужно обладать ещё большей силой, что в моей голове укладываться совсем не желало.
   — Для начала поговорим и выясним, чего он хочет. Раз зовёт потомков Вьерана, значит, желание всё немедленно спалить у него отсутствует. А вот поговорить, напротив, хочет. Возможно, вы были просто указаны в завещании патриарха, а это курьер с наследством.
   Царевна глянула на меня, как на безумца. А когда до неё дошло, что это была шутка, криво усмехнулась.
   — Ну да, наследство. Пять драгоценных чешуек и тонна золота.
   В голове сразу же раздался тихий рык Сандала.
   — Дрр-р-раконице не следует шутить о чешуйках.
   Я же лишь тихо вздохнул, подбираясь к лестнице, которая вела наверх. Прохор передал новое сообщение — они решили подняться в воздух, чтобы добраться до дворца и быстро оказаться на месте.
   Выбор тактики был так себе. Если говорить начистоту — подобный шаг, скорее, подставлял их под удар, чем приносил какую-то пользу. О чём я немедленно сообщил богу посмертия, приказав развернуть всех назад. На что он несколько смущённо ответил, что Оболенский уже умчался вперёд, а Найхва отказывается его слушаться. Гифер же утверждает, что должен её охранять и принёс мне клятву на Даре. Потому никак не может вернуться в аэропорт.
   Звучало всё это вполне логично, но спокойствия отнюдь не добавляло. Впрочем, мы уже выходили на крышу и мысли быстро переключились на совсем иное направление.
   Если смотреть собственными глазами, а не через спутника, то дракон казался ещё более огромным. Настоящий колосс, который висел над городом, придавливая его своей силой. Вышедший из ступора Сандал сделал круг по окрестностями, показывая мне реакцию смертных. Одни потеряли сознание, недвижно распластавшись на брусчатке. Другиекуда-то упорно ползли. Третьи просто пытались оставаться в сознании, избегая любых движений.
   Не считая членов моей свиты и Найхвы, на ногах могли остаться только сильные Одарённые, которые перешагнули порог ранга Великого Мастера. Да те, в ком текла драконья кровь. Потому как, судя по лицу Дарьи, на неё льющаяся сверху сила серьёзного воздействия не оказывала.
   Стоило нам показаться на крыше, как голова гиганта изменила положение и на нас уставился громадный золотой глаз.
   — Истинная кровь Вьерана и местный бог.
   Звук, который прозвучал дальше, напоминал рёв десятков тысяч безумных быков, которым вторило такое же количество труб. С доброй сотни домов сорвало крыши, а я не сразу понял, что это всего лишь смех.
   — Знал бы он, с кем проводит время его дочь и кого выбрала в качестве объекта любви, наверняка захотел бы отмотать время. Но сейчас речь не об этом.
   Мьёльнир тонко пискнул, а вот лицо Дарьи неожиданно озарилось гневом. Прежде чем я успел что-то сказать, дева уже подняла лицо наверх, яростно выкрикивая слова.
   — Да как ты смеешь копаться в моей голове⁈ Кто тебе позволял, ящерица!
   Я ожидал вспышки ответной злости, но вместо этого дракон снова расхохотался. В этот раз повернув голову в иную сторону и лишив крыш другой городской квартал.
   — Кровь нашей расы видно сразу. Распознаешь, даже если нельзя почувствовать. Но от тебя прямо несёт запахом моего брата. И ты нужна ему, смертная. Вьеран умирает. А ты можешь его спасти.
   Я покосился на Дарью. Потом представил себе размеры и силы того самого Вьерана. Уж не знаю, как крылатый гость планировал использовать тот факт, что царевна была потомком дракона. Но в голову не приходило ни единого варианта, при котором она действительно могла бы помочь, при этом оставшись в живых. Ну в самом деле — не кровь же они переливать будут. Вопрос, скорее всего, касался поглощения родственной энергии. А по сравнению с этим драконом, её у Дарьи даже не капля. Скорее микрочастица. Единственный же способ увеличения объёма — использование её души. Что неминуемо означало гибель Рюриковны.
   Взмахнув рукой, я дал понять деве, что отвечу сам. После чего присоединился к беседе.
   — Чем именно она может помочь? Ты ведь видишь разницу в силе? Как человек способен спасти кого-то, вроде тебя?
   Тот неожиданно продемонстрировал нам ряды огромных белых зубов.
   — Естественно я вижу разницу, бог. А ещё знаю, что могу одним своим ударом уничтожить весь этот континент. После этого любой Дом заберёт вас голыми руками.
   Громадный золотой глаз смотрел не моргая и было абсолютно непонятно, на ком сфокусировано его внимание. Слишком уже большого он был размера.
   — Считаешь твои угрозы помогут наладить диалог?
   Хотелось ответить куда более резко, но я прекрасно понимал, что в данном случае у меня нет ни единого шанса. Возможно я переживу один удар этого чудовища. Может быть, целых два. Или даже три — кто знает, вдруг сегодня Парки сплели для меня счастливый узел.
   Но даже если так, потом он меня всё равно достанет. Тогда как мои ответные удары эта махина даже не почувствует.
   Тем временем, дракон опустился чуть ниже, из-за чего его голос ощущался куда более громко, обрушиваясь на уши оболочки.
   — Я Тьеран Конобли! Родной брат Вьерана! И даже если вы соберёте тут все силы этого мира, их не хватит, чтобы противостоять мне. Но в этой двуногой течёт кровь моего родича. А я пришёл отнюдь не для того, чтобы обижать малышей.
   Внутри ворохнулась злость. К которой быстро добавилось желание всё же атаковать, спалив свою «искру» и доказав противнику, что боги тоже немало стоят в бою
   Задавив нерациональную мысль логическими доводами, я поспешил уточнить.
   — Тогда для чего ты явился? И что собираешься делать с потомками своего брата? Зачем они тебе?
   Дракон моргнул. А когда заговорил вновь, в мощном голосе слышалась толика печали.
   — Вьеран всегда желал приключений, к которым прилагалась бы слава, почести и золото. Уже достигнутого ему казалось мало. Это и привело брата в ваше скопление миров.Тут он получил смертельную рану.
   На момент замолчав, яростно выдохнул, создав над городом облако кипящего марева.
   — Вернее, она станет такой, если его не спасти. Всё, что требуется — его потомок, который искренне желает помочь. Так уж сложилось, что единственные, в ком здесь поблизости его кровь, это двуногие. Но я могу обещать тебе, драконица — никакой угрозы для твоей жизни нет. Скорее, наоборот — если всё получится, тебя ожидает щедрый дар. Просто скажи, что ты согласна и уберёмся уже из этого затхлого мирка.
   Теперь по лицу царевны скользнула тень неуверенности. Опустив глаза, посмотрела на меня. Потом снова глянула на Тьерана.
   — Когда я вернусь назад?
   Тот снова гневно дохнул раскалённым воздухом, но уже не так сильно, как в первый раз.
   — Не уверен. Это может потребовать всего трёх дней. А может и трёх лет. Всё зависит от того, насколько успешно пойдёт процесс излечения.
   Губы белокудрой валькирии сжались в тонкую полоску.
   — Желаю, чтобы прошло три дня. Максимум — неделя. Ещё ты поможешь нам справиться с бунтовщиками.
   Несколько секунд он молча смотрел на неё. Потом вниз рухнул такой поток силы, что предыдущее давление показалось чем-то абсолютно несущественным. Даже у меня чуть подогнулись ноги.
   Разум уловив панический крик Прохора о падающих конструктах, которые не выдержали нагрузки. А наверху снова раздался рёв Тьерана.
   — Кажется, ты не совсем верно меня поняла, двуногая,в которой течёт кровь брата. Я не могу контролировать, сколько времени займёт его восстановление. И не собираюсьвлезать в вашу песочницу, чтобы разрушить чей-то домик из земли и воды. Со своими проблемами вам предстоит разобраться самостоятельно.
   Сделав короткую паузу, продолжил.
   — Могу лишь обещать, что если пойдёшь со мной по своей воле, то я обойдусь без разрушений при своём уходе. В противном случае, вашему миру придётся немного измениться. Пара новых континентов там, несколько свежих архипелагов здесь, запущенное по всей планете цунами. Скучно точно не будет.
   Дарья оскалила зубы.
   — И ты думаешь после такого я стану помогать тебе или твоему брату?
   Странный рычащий звук, который издал крылатый собеседник, видимо, означал смешок. Следом над городом понеслись и раскаты мощного голоса.
   — Наивное дитя. Неужели ты думаешь, что нет способов вынудить тебя захотеть? Полсотни лет в нужных условиях, и ты сама станешь желать помочь своему предку. Брат несколько веков ждал, пока отыщется кто-то с его кровью. Сможет протянуть и ещё пятьдесят. А дольше ты не продержишься — это я тебе гарантирую.
   Интересные у них «смертельные ранения», с которыми можно веками ожидать помощи.
   Царевна молчала, хмуро рассматривая дракона. Тот же, спустя десяток секунд, заговорил вновь.
   — Я всего лишь хочу ускорить процесс. А заодно проявляю уважение к тем, кто может быть важен для самого Вьерана. Хотя мог бы просто забрать тебя отсюда и объяснить всё только после того, как мы оказались бы на месте. Тем не менее, я веду светскую беседу и пытаюсь решить всё без применения силы.
   Учитывая его мощь, дракон, скорее всего, говорил правду. По крайней мере, я не видел ни одной причины, по которой он не смог бы молча забрать с собой Дарью. Даже если среди крылатых созданий не было принято наносить вред потомкам родственников, то в данном случае с девой ничего бы не произошло. Что касается иных смертных, то на нихТьерану точно было глубоко наплевать.
   Глянув на деву, я снова вклинился в беседу.
   — Тебе подойдёт любой потомок Вьерана?
   Дракон чуть шевельнул гигантской головой, а слева разъярённой кошкой зашипела Дарья.
   — Даже не думай. Я не отдам Инну или Константина. Исключено.
   Я покосился в её сторону.
   — А что насчёт Иоанна?
   На лице царевны заиграла лёгкая улыбка, а сверху громыхнул голос.
   — Вы уже слышали — я не стану лезть в вашу песочницу и участвовать в интригах. Цель уже передо мной. Осталось только понять, придётся мне забрать тебя силой и разрушить этот мир движением своего хвоста, или ты пойдёшь сама.
   Мерзкое это чувство — стоять напротив громадной мощи и прекрасно понимать, что ты ничего не способен сделать. Даже если выложишься настолько, что потом окажешься на грани смерти, то лишь пощекочешь противника.
   Секунд пятнадцать стояла тишина. Потом слева раздался уверенный голос Рюриковны.
   — Я согласна. Но ты…
   Договорить он ей не дал — небо окрасилось золотистым, после чего дракон попросту растворился, оставив после себя лёгкое свечение и что-то вроде пыли, которая осыпалась вниз.
   Точно таким же образом исчезла и Дарья. А сорвавшийся с моей руки Мьёльнир, в мгновение ока очутился на месте, где та только что стояла.
   — Есс-с-сть! Получилосс-с-сь!
   Повернув голову к зависшему в воздухе камню, который опять принял облик ежа, я поинтересовался.
   — Что именно получилось?
   Тот всплеснул лапками и неожиданно улыбнулся.
   — У насс-с-с есть путь к логову дракона!
   Глава IV
   Уточнить я ничего не успел — к моменту, когда Мьёльнир договорил, на меня уже обрушилась волна трофейной энергии. До того её блокировала сила Вьерана, а теперь мощьЗасекина подтягивалась и стремительно впитывалась в «искру».
   Правда её оказалось неожиданно мало. Настолько, что у меня лишь зашумело в голове да слегка зашатало. Ничего более серьёзного. Видимо сказывался тот факт, что в основе возможностей князя лежали чужие артефакты — сам по себе, он заметно сильнее, после всех манипуляций с каркасом не стал. Тем не менее, на какое-то время стало не до разговоров.
   Стоило очнуться, как в голове снова послышался голос спутника.
   — Всс-с-сё? Ты готов сс-с-слушать?
   Почувствовав мысленный подтверждающий посыл, сразу же принялся излагать.
   — Я запечатлел техники, которые применил Тьеран. Есс-с-сли хватит сс-с-силы, мы можем отправитьсс-с-ся за ним.
   Внутри меня ворохнулось изумление. А следом за камнем, послышался рык Сандала.
   — Нельзя брр-р-росать дрр-р-раконицу!
   Мьёльнир отправил схему плетений, которые использовал дракон. Формат использования силы критически отличался от привычного. Но в целом, это был обычный комплекс, который мог использовать практически кто угодно. Правда не у всякого окажется божественный спутник, способный с такой точностью улавливать чужие комбинации.
   Ещё одна загвоздка — объём силы, необходимой для применения набора техник. Требовалось её столько, что пожалуй пришлось бы спалить четверть своей «искры», чтобы уйти тем же путём, что брат прародителя Рюриковичей. Либо вскрыть пару алтарей, которые принадлежали сильными родам Одарённых. Возможно даже с десяток.
   К моменту, когда я закончил изучение новой информации, на крыше приземлился призрачный конь Оболенского, с которого соскочил сам князь. Окинув взглядом окрестности, нахмурился. Потянулся к пространству силой. Присмотрелся. Потом повернулся ко мне, вопросительно приподняв брови и я принялся говорить.
   — Дракон. Брат того, что когда-то основал династию Рюриковичей, наделив их новым Даром.
   Чуть помедлив, добавил.
   — Теперь основатель рода ранен, а Дарья ушла с его братом, чтобы спасти предка.
   Момент патриций постоял с хмурой миной. Потом подкрутил правый ус.
   — Просто взяла и ушла?
   Я слегка качнул головой.
   — Он угрожал разрушить весь мир, ты же наверняка слышал. Утопить одни континенты и создать новые. Силы бы у него хватило. Никто из нас не смог бы остановить подобного противника.
   Тот насупился, но мрачно кивнул. Коротко поинтересовался.
   — Что теперь делать?
   Сверху рухнул Сандал, зависнув рядом со мной и переходя из призрачного в обычный вид.
   — Спасать дрр-р-раконицу! Найдём силу — доберр-р-рёмся до неё! И верр-р-рнём!
   На лице Оболенского снова появилось вопросительное выражение, а за его спиной на крышу опустились Найхва и Гифер, следом за которыми возникли Асука с Прохором.
   — Мьёльнир скопировал техники, которые дракон использовал для перехода. Если отыщется достаточно силы, их можно воспроизвести.
   Секунду помолчав, я добавил.
   — Правда есть две проблемы. Неизвестно, сколько это займёт времени. К моменту, когда мы вернёмся, этот мир может стать выжженой пустыней. А во-вторых, дракон всё равно никуда не исчезнет. Пока в моей голове нет ни одного варианта, который позволил бы сражаться с ним на равных.
   Кавалергард задумчиво покивал. А мигом оказавшаяся рядом Найхва повела взглядом и немедленно поинтересовалась.
   — Что здесь случилось?
   Пришлось ещё раз, пусть и крайне коротко, озвучить обстоятельства дела. После чего браться за дарфон — мне всё ещё требовались добровольцы.
   Правда, тут почти сразу возникла проблема. Дарьи рядом не имелось. Алексей оказался заблокирован в Кремле и лишён связи. Новый канцлер, которым стал Тайниковский, что когда-то собирал на меня данные по приказу Рюриковны, находился с ним.
   Конечно, оставались вице-канцлеры. Но это не тот масштаб, чтобы отдавать приказы князьям. А у меня, банально не было всех нужных контактов. Да и не станут они вот так запросто выполнять любую мою команду.
   С армией было не проще. Имперский министр военных дел отвечал лишь за технические вопросы — снабжение, обеспечение, финансирование разработки вооружений и прочее. Генеральный штаб занимался планированием операций. А все его приказы подлежали визированию со стороны императора, либо назначенного им представителя. По крайнеймере в мирное время.
   Всё командование фактически было завязано на фигуру правителя империя — именно ему подчинялись все части, группировки и гарнизоны. При этом сам он был недоступен,а представителя в Генштаб пока ещё не назначил.
   Конечно, у меня вышло надавить на факт открытого мятежа и глава штаба согласился сотрудничать. Хотя, тут скорее сыграло роль понимание того, что я могу попросту обвинить его в измене и казнить на месте. А ещё голос Оболенского на заднем фоне, который предлагал всыпать генералу розог — мол с этим юнцом только так и надо.
   Но ситуации это сильно не помогло — мне требовались именно добровольцы. Спущенные через штаб запросы не дали никакого результата. Части были готовы отправить солдат по приказу, но такой подход не принёс бы никакого результата.
   Закончив очередной разговор, я замер на крыше с дарфоном в руках, чувствуя, как внутри закипает злость, Сразу две попытки вторжения, которые произошли практически одновременно. Появившийся могучий дракон. Ещё божественный Дом, который запустил технику Сопряжения и в конце концов обязательно сюда заявится.
   А добавкой к этому прекрасному блюду шли смертные, которые вели себя так, как будто всё происходящее — очередной виток интриг и борьбы за власть, где надо оказаться выше своих конкурентов.
   Внутри начала разгораться злость. И в этот раз я присмотрелся к ней более внимательно. Действительно, почему я пытаюсь играть по правилам? Ещё и тем, которые установили смертные. Бог я в конце концов или нет? Возможно пора вспомнить заветы Марса?
   На крыше появился пошатывающийся Александр Оболенский — как выяснилось, он был ранен и потерял сознание, но уже успел оклематься. Шуйские, к счастью находились не здесь — Василина с Олегом решили остаться в особняке, который принадлежал их фамилии. А сын Ратибора оказался достаточно силён, чтобы пережить атаку. Хотя, на мой взгляд Засекин просто не стал его добивать, спеша добраться до основной цели.
   Я же, после короткого раздумья вышел на связь с Олегом, который так и находился в империи Цин.
   — Отправь призрачных конструктов в Тибет. Пусть протестируют их защиту и оценят её. А если получится, то соберут информацию о силах противника. Если вдруг обнаружишь Лаптева, сразу же свяжись со мной и продублируй данные Ульриху с Кристиной.
   Безусловно, тот слегка удивился приказу. Но подтвердил, что всё сделает. Следом я отправил шефу разведки Рюриковичей контакт Георгия Махова, а потом позвонил последнему сам. Дал команду дождаться данных о проведении безумным инкским патрицием очередной церемонии жертвоприношений, которые он стал претворять в жизнь на площади своего центрального города и нанести удар. Как правило, инки резали людей при свете дня. Во Владивостоке по идее тоже должно быть солнце. К тому же, теперь у Маховыхбыл родовой алтарь. Они могли ударить по любой точке мира, которая в данный момент была освещена. Силы бы потратили на это больше, но тем не менее задача была реализуемой.
   Следом объяснил задачу главе разведывательного крыла Рюриковичей. К счастью, этот смертный спорить не стал.
   Конечно, я собирался добраться до инка лично и преподнести его уничтожение, как своего рода показательную казнь. Но рухнувшее с неба облако концентрированной солнечной силы, которая спалит циклопового выродка с его ближайшим окружением, тоже неплохой вариант.
   Глянув на Оболенского, который впал в некоторую прострацию и даже не прислушивался к моим разговорам, поинтересовался.
   — Тебе ведь всё ещё нужны кавалергарды?
   Тот перевёл на меня взгляд, но кажется не сразу понял о чём я говорю. Наконец сфокусировался и кивнул.
   — Приказ Его Величества никто не отменял.
   Разум царапнуло раздражение. Но с ним я быстро справился — у всех есть свои отличительные черты. В случае с Ратибором, это лояльность Рюриковичам и данная их роду клятва.
   — Звони всем князьям и прочим дворянам, что живут в Петербурге. Сообщи, что объявляешь набор в новую лейб-гвардию и проведёшь смотр в центре города. Около Михайловского дворца.
   На его лице мелькнуло оживление. Которое правда почти сразу слегка потухло.
   — Так они ведь поймут, что я их потом на Москву поведу. Все уже знают, что там мятежники объявились, которые силами неведомыми владеют.
   Мне оставалось только пожать плечами.
   — Пообещай им что-то. Близость к престолу, преференции, власть. Даже если большая часть откажется, кто-то всё равно согласится.
   Спустя несколько секунд патриций уже пробовал дозвониться до кого-то из столичной знати, а я набирал Лере. Обменявшись с девой приветствиями, поинтересовался.
   — Что у нас по храму Зевса в Афинах? Выяснили, кто его строит?
   Та секунду помолчала. А когда заговорила, в голове было лёгкое превосходство.
   — Вообще, разведка это сфера ответственности Кристины. Но в Греции нашлись верные последователи Меркурия, которые смогли войти в организацию, что занималась подготовкой к строительству.
   Она замолкла и я поторопил богиню смерти.
   — Конкретнее? Что получилось выяснить?
   Брюнетка вздохнула.
   — За последние сутки разного рода культов возникло множество. Но этот существовал ещё до выступления Блуа. В качестве организации по изучению мифологии и выпуска книг по этой тематике. Что-то вроде небольшого кружка по интересам.
   Снова сделав короткую паузу, добавила.
   — Может я лучше сброшу всё одним документом тебе на дарфон? Так будет быстрее и проще, чем всё пересказывать.
   Я согласился и спустя несколько мгновений, устройство звякнуло, оповещая о пришедшем сообщении.
   Кружок по интересам и правда был достаточно узкого состава — всего пара десятков смертных. Но если посмотреть на их фамилии, всё становилось куда интереснее. Почти все происходили из старых родов Одарённых, которые давно существовали в Греции. Почти не участвовали в управлении государством, которое относительно недавно получило автономию от Оттоманской Порты. А в той кровавой войне, по итогам которой османы захватили эту часть Балкан, предпочли затаиться в тылу. Да и сейчас оставалисьв тени — никаких громких титулов, бесшабашных политических заявлений или высоких государственных постов.
   Другая часть, которая была несколько меньше — местные бизнесмены. Само собой, тоже из числа Одарённых, но из куда менее именитых родов. Зато с солидными суммами денег.
   Согласно отчёту людей Леры, именно они финансировали строительство громадного храма Зевса. Более того — планировали строительство ещё целой серии подобных сооружений. И посвящены они было не только главному богу эллинского пантеона. Арес, Аполлон, Гея, Артемида, Посейдон и даже Немезида с Танатосом. Список был обширный. Единственное «но» — если у храма Зевса был хотя бы заложен фундамент, то все остальные находились на стадии проектирования.
   Агенты Леры, если их можно так назвать, входили в число строителей. А часть втянулась и в спешно создаваемый культ эллинского пантеона — упор делался на том, что старые боги реальны и якобы, если к ним воззвать как следует, то они вернутся к жизни.
   Странно. Либо эти смертные были откровенными идиотами, либо у их плана имелось двойное дно. Потому что так оно не работало. Конечно, божество можно спасти, как это сделал Юпитер. Но подобное надо проворачивать сразу после его гибели. Да и сила потребуется такая, что даже если вся Греция поверит в старых богов, ничего не изменится.
   Дочитав, я отправил ей сообщение с распоряжениями.
   «Отправь в Афины кого-то из своих свитских. Достаточно сильного, чтобы он смог уловить колебания божественной энергии. Синхронизируй действия с Кристиной — она тоже вышлет группу наблюдателей. Друг с другом им контактировать разрешено только в случае абсолютно кризисной ситуации. Например, если кому-то будет грозить гибель. Задача — наблюдения и сбор информации. Если отыщется что-то важное — немедленно ставь меня в курс дела.»
   Очередным абонентом стал Бельский. Который получил простой и внятный приказ — взять в свои руки переговоры с князьями. Мне требовалось, чтобы каждый держал наготове отдельный отряд, готовый отправиться в нужную точку империи по первому приказу. Учитывая скорость развития событий, дальше могло произойти всё, что угодно. И если самых сильных противников взял бы на себя я сам вместе с членами свиты, то в случае массового вторжения мне понадобится поддержка.
   Естественно, у секретаря Императорского совета возник вопрос по поводу полномочий. На что я напомнил о том, что тот может выполнять прямые поручения императора. О чём и следует напомнить высшим патрицианским родам. А если у кого-то из них возникнут вопросы и претензии, пусть отправляет их ко мне.
   К моменту, когда я закончил беседу с Бельским, на связи объявился Билли — он с большей частью своей армии приземлился в аэропорту и запрашивал инструкций по поводудальнейших действий. Мол, куда бежать, кого убивать, что грабить?
   Пока я дал ему команду отправиться всё к тому же Михайловскому дворцу. Желательно обойдясь без конфликтов и трупов по дороге.
   Убрав дарфон в карман, обнаружил перед собой улыбающуюся золотоволосую, которая смотрела на меня, засунув руки в карманы брюк.
   — А кому тут прилетел подарок?
   Я непонимающе моргнул. Но сразу же вспомнил о двух осколках «искры», которые она извлекла из океана. Сейчас я их не чувствовал, но судя по всему, два бурлящих облачка воды за спиной богини, как раз и были теми самыми частями моей божественной сути.
   Улыбнувшись, я развёл руками, а дева сняла защиту и оба осколка молниями устремились ко мне, врезавшись в тело.
   Ещё относительно недавно, такой объём силы заставил бы меня испытать массу не самых приятных ощущений, а часть бы вовсе выплеснулась наружу. Но сейчас прилив энергии лишь разогрел каркас. Да оба божественных спутника впитали определённый объём мощи.
   — Спасибо.
   Найхва довольно улыбнулась и изобразила движение, отдалённо напоминающее реверанс. Выглядело это настолько непосредственно, что на долю секунды растопил царящуювнутри холодную злость. Но момент был недолгим. Уже в следующее мгновение я вернулся к делам. Если быть более точным, то выяснил, что Ратибор ещё не закончил свою серию звонков патрициям и вновь сам взялся за дарфон.
   На этот раз связался с Кристиной, распорядившись выпустить заявление для прессы от моего имени. Пообещав разорение и уничтожение каждому, кто рискнёт примкнуть к любым силам вторжения. Истребление всех замешанных членов рода, лишение титула, полная конфискация собственности и превращение в бродяг всех прочих. А самое главное — выжигание родового Дара и способности управлять силой. Те, кто останутся в живых, перестанут быть Одарёнными. И никогда не смогут зачать ребёнка, который сможет управляться с силой.
   Это означало очень простую вещь — подвергнутый опале род никогда не вернётся в высшие слои общества. Скорее всего и вовсе не выживет — врагов хватало у всех, а что может быть проще, чем убить обычного человека, который не способен защититься? Особенно, если ты сам спокойно можешь управлять силой.
   Дальше был разговор с Инной — дева была изрядно напряжена, но пообещала поставить свою подпись под таким же обращением от имени Рюриковичей. В ситуации, когда Дарья находилась неведомо где, а Алексей оказался заперт в Кремле, Инна становилась единственным членом рода, который располагал особой Гранью Дара. Что автоматически придавало ей вес.
   Конечно, ещё был Иоанн. Но его Рюриковна в том же самом обращении объявила предателем рода и империи, который будет навсегда изгнан из фамилии и предан забвению.
   С учётом всей ситуации, звучало это не слишком убедительно. Но с другой стороны — патриции наверняка были в курсе о битве во дворце Дарьи. К тому же все видели Тьерана и слышали его. Большая часть была в том состоянии, когда слова уже не воспринимаются, но если не считать пропажи белокудрой, во всей этой истории был ещё один момент — наличие могущественных крылатых родичей, способных уничтожать миры.
   Чем это было важно? Всё просто — если поставить себя на месте любого патриция, то при мыслях об измене Рюриковичам, в его голове невольно возникнет вопрос — а что, если Дарья всё же упросит своего дальнего многоюродного дядю вмешаться? Или ей не откажет предок? И через десяток лет сюда нагрянет дракон, который просто щёлкнет когтями и обратит в пепел всех, кто когда-то предал императорский род.
   Понятное дело, вероятность именно такого поворота событий была невелика. Но и шансы на выживание в таком случае стремились к абсолютному нулю. В отличие от всех иных угроз, противостоять Тьерану было невозможно. По крайней мере прямо сейчас.
   Чуть подумав, я по очереди позвонил двум королям — Пруссии и Швеции. Попросив их выпустить точно такие же воззвания, как то, что готовила Кристина. Указать кару за поддержку вторжения из-за пределов этого мира. И упомянуть Меркурия в качестве союзника. С английским монархом и султаном Порты связалась сама рыжеволосая. Как и с герцогом де Таффом, который сейчас возглавлял франков. А с её подачи к этому списку быстро добавились японский император, который формально возглавлял страну, правитель Чосона и король Польши.
   Завершив разговор, я увидел подходящего ко мне Оболенского. Остановившись сбоку, тот подкрутил усы и довольно заявил.
   — Ну всё, Сиятельство. Можем отправляться на отбор кавалергардов. Толпа уже собирается.
   Глава V
   Насчёт толпы, князь немного преувеличил — на площади было не больше полутора сотен человек. Из которых сразу десяток представлял собой род Голицыных. Его глава тоже был здесь — решил получить информацию о происходящем из первых уст. Учитывая, что он один из немногих в ком я был хотя бы частично уверен, пришлось потратить время, чтобы изложить факты.
   Когда закончил, тот мрачно вздохнул.
   — Напасть за напастью. И Трубецкой ещё… Непонятно, что эти пёсьи выродки с ним сотворили.
   Вспоминать фразу посланника Дворца Ранс о том, что к этому миру подбираются авангарды сразу нескольких конкурирующих групп, я не стал. Это уже было бы лишней информацией — пусть Ярополк сначала освоится с той, что ему уже известна. Шокировать старых и консервативных смертных нужно постепенно.
   — Мы всё выясним. Как только ударим по Москве, освободим императора и подавим мятеж.
   Тот с задумчивым видом кивнул. Я же ещё раз окинул взглядом площадь. Людей становилось всё больше — теперь это и правда походило на небольшую толпу.
   Правда, основная масса явно не относилась к высшим патрицианским родам. Если первыми прибыли как раз они или их вассалы, то сейчас пространство брусчатки быстро заполнялось разномастно одетыми людьми, у части которых вовсе не было родовых перстней. Те, кто мог управлять силой, но по какой-то причине не относился ни к одному из дворянских родов, решили воспользоваться полученным шансом.
   Большая их часть была откровенно слаба. Редкие Мастера, много Окольничих и ещё больше Тысячников. Но сейчас суть была не в этом. Мне были нужны те, кто пожелает идти в бой по своей воле. Захочет победить и уничтожить врага. Пусть даже они будут делать это не потому что рвутся спасти своего императора или этот мир, а из-за мечтаний о социальном статусе и богатстве. Основной момент — чтобы искренне хотели победы.
   Что интересно — если не считать Голицыных, никто из сильных родов сюда так и не явился. Некоторые прислали своих вассалов, но ни один не отправил родную кровь. А подавляющее большинство и вовсе проигнорировало призыв Ратибора. Вернее, формально как раз отреагировали. Но один кандидат в кавалергарды, который являлся сыном кого-то из вассалов третьего плана — ход, позволяющий понять реальное отношение патрициев к процессу.
   Сам Оболенский это тоже прекрасно понимал. Оттого и поглядывал на людей с их гербами хмуро и неприветливо. Зато общее количество собравшихся, число которых постоянно росло, патриция однозначно радовало.
   Подождав ещё пять минут он при помощи силы воздвиг себе трибуну, использовав для этой цели наполненный досками грузовик, который попал в аварию неподалёку. Вёз груз в один из княжеских особняков для ремонта, но не доехал — водитель потерял сознание после появления Тьерана и машина врезалась в фонарный столб.
   Речь, которую озвучил Ратибор, была неплохой. Но слишком уж классической. Хотя, если подумать — почти все полководцы во все времена выражались одинаково. Апеллировали к ценностям, говорили о чём-то, ради чего можно отдать свою жизнь и убеждали стоящих перед ними людей, что они должны пожертвовать собой ради чего-то ещё. В лучшемслучае — ради жизней других людей, ну а в худшем — ради непонятных идеалов. Одно горное племя, к примеру, пятнадцать лет воевало со всеми соседями, потому что те носили «не те» головные уборы.
   Правда, как потом оказалось, дело было в вожде. Почувствовал, что его поддавливают со всех сторон конкуренты и придумал повод для начала войны. Под предлогом которой избавился сразу от всех соперников — кто-то получил удар копьём в спину, другие погибли во время боёв с врагами, а третьи так перепугались, что принялись целовать его ноги и уверять в своей полной преданности. А потом вождь втянулся так, что было уже не остановить. Полная власть и никаких поползновений по поводу её отьёма — подобное развращает почти моментально. К тому же, уровень жизни, как называли его варвары, рухнул вниз. Тогда как количество свободных женщин резко выросло.
   В конце концов, даже до дикого горного бога, которому поклонялись все окрестные племена и который был обычно рад войне, потому что она означала щедрые подношения, дошла суть ситуации. Тогда он явился в то племя лично, содрал кожу с перешедшего грань вождя и повесил его за ногу на дерево, в назидании остальным. После чего забрал ссобой десяток самых красивых женщин и был таков.
   Минерву, надо сказать, всегда раздражал такой подход смертных к войне. Сестра считала, что жизнь и есть главная ценность. А умирать ради того, что уже через поколение покажется твоим потомкам козлиным дерьмом — такая себе идея. По крайней мере, если речь не шла о прямом нападении со стороны противника или битве против фанатиков, желающих уничтожить твой народ.
   Не самая типичная позиция среди богов, надо сказать. Которая по понятным причинам, порой доводила до исступления Марса.
   В любом случае, сейчас мне требовались не просто солдаты, а горящие желанием победы добровольцы. Потому, дождавшись, пока Ратибор закончит говорить, я сам поднялся на созданную им трибуну.
   Постоял. Присмотрелся к колышущейся передо мной толпе, в которой уже было не меньше пары тысяч человек. Задействовал Глас.
   — Вы умрёте.
   Неожиданное начало заставило смертных разом замолкнуть, уставившись на меня. А в голове прозвучал голос Мьёльнира.
   — Ты уверен, что сс-с-стоит говорить речь? Может пусс-с-сть лучше кто-то ещё их приободрит?
   Спутник чувствовал моё настроение, а иногда и мысли. Но явно не понимал, какого именно эффекта я сейчас хочу добиться. Тогда как я продолжил.
   — Именно об этом стоит думать, когда станете записываться в кавалергарды. Первой задачей полка станет подавления княжеского мятежа. Уничтожение тех, кто предал всё человечество и оказался на стороне иномировых захватчиков.
   Теперь они слегка повеселели. Похоже решили, что первая фраза была необходима исключительно ради привлечения внимания.
   — Но вы умрёте. Почти все. Мало кто переживёт штурм Москвы. Выжившие получат многое. От императорской благодарности до титулов, земли и денег. Те же, кому не повезёт,лишатся всего.
   Один из смертных, который смотрел на меня с абсолютно изумлённым видом, не выдержал и крикнул.
   — Зачем вы нам всё это говорите? Наоборот ведь, завлекать должны.
   Переведя взгляд на обескураженного юношу, который сразу попытался спрятаться за друзьями, я озвучил ответ.
   — Кавалергарды всегда будут на передовой. На рубежах, где человеческая жизнь стоит не дороже, чем самый простой кухонный нож. Оттого они и станут получать за службу так много. Но до старости доживут единицы. Никому не нужно, чтобы кто-то из вас решил, что может отсидеться за спинами сослуживцев, пока идёт бой. Да и не получится этого — каждый окажется под ударом.
   Оболенский, который стоял сбоку от трибуны, взирал на толпу кандидатов с каменным лицом, но я хорошо чувствовал его изрядное недоумение. Похоже князь тоже не мог доконца понять, зачем я это делаю.
   Убедившись, что новых выкриков из толпы не последует, я продолжил.
   — Награда за спасения императора будет огромной. Но это не снимет с вас присяги кавалергарда. А сражений предстоит ещё немало. Не говоря о том, что при штурме Москвы погибнет не меньше половины рекрутов.
   Кое-кто из пришедших уже покидал площадь. По одному и небольшими группками отделялись от основной массы, исчезая в проулках. А всё тот же смертный, закричал вновь.
   — К чему нас пугать? Зачем? Это же противоречит всем….
   Закончить фразу он не успел — сосед ткнул его локтем в бок, после чего-то зашептал на ухо и я увидел, как удивлённо округлились глаза смертного. Судя по всему не знал меня в лицо и даже не понял, с кем именно ведёт беседу.
   — Я не пытаюсь вас испугать. То, что солидная часть из вас падёт в первом же бою — чистая правда. А говорю я всё это по одной причине — мне нужны те, кто на самом деле желают победить. Не записываются под влиянием момента или потому что рассчитывают быстро пробиться наверх по социальной лестнице, но нацелены служить долго и верно. Сокрушая врагов и становясь настоящими воинами.
   Толпа стала рассасываться куда быстрее — теперь в движение пришла почти вся человеческая масса. Я спокойно наблюдал за процессом, видя, как темнеет лицо Оболенского. Судя по всему, патриций уже прикидывал, как примет присягу у двух тысяч явившихся смертных и примется формировать из них части.
   Дождавшись, пока передо мной осталась, в лучшем случае треть от первоначального числа кандидатов, я заговорил вновь.
   — Для вас у меня есть две новости. Одна хорошая и одна плохая. Первая — я смогу сделать вас сильнее. Будет неплохо, если при этом вы поверите в Меркурия, но это не обязательное условие. Необходимо лишь одно — полная уверенность в вашем желании победы. Ну а вторая — те из вас, кто попробует солгать и на самом деле не желают поставить на кон всё, умрут прямо здесь. В самом лучшем случае — навсегда потеряют свой Дар.
   Толпа сократилась ещё процентов на тридцать. А я приступил к работе с оставшимися. Одна из техник, которые достались от океанского бога из иного мира. Позволяющая превратить каждого смертного, что искренне горел жаждой боя в куда более эффективного воина.
   Речь не шла об использовании моей силы или любом ином варианте вливания заёмной мощи. Я изменял энергетический каркас и Дар смертных. Оптимизировал структуру так, что она оказывалась привязана к их эмоциональному состоянию.
   После чего объяснял каждой новой группе, в чём теперь заключается секрет их силы. Под прикрытием мощного барьера, само собой. Иначе способ усиления, а заодно и ослабления свежеиспечённых кавалергардов моментально разлетелся бы по всей империи.
   Суть была крайне проста — пока они уверены в том, что делают и жаждут победы над врагом, их ядра и Дар будут работать намного сильнее. Грубо говоря, на пике своих возможностей, каждый мог потенциально достичь уровня Оболенского. На деле, всё скорее всего ограничится рангом Великого Мастера. Возможно с небольшим выходом за его границы. Но это уже неплохо. Отряд из пяти сотен Великих Мастеров, которые ещё и укомплектованы артефактами от Мьёльнира — дорогого стоит. Даже полк лейб-гренадёров не мог похвастаться подобной мощью в полевых условиях.
   Ратибор брал с них присягу здесь же. Использовал клятву на Даре, но только в общих формулировках. Понимал, что если военные зададутся целью, то смогут обойти любое данное обещание.
   Когда всё было закончено, во весь рост встал другой вопрос — как добраться до Москвы? Самый простой вариант предполагал использование самолётов. Но воздушные целиуязвимы. К тому же, нас с высокой долей вероятности ждут как раз со стороны воздуха. В конце концов, большая часть сильных Одарённых предпочитала именно такой способ скоростного перемещения на большие расстояния. Да и самолётов потребуется несколько. Пять сотен кавалергардов, плюс почти четыреста бойцов Билли — понадобятся, как минимум три воздушных судна.
   Другой вариант — перенести их всех внутри участка свёрнутого пространства и открыть тот уже в Москве. Эта идея смотрелась лучше. Но предполагала, что воинам придётся вступить в бой, как только они окажутся в обычном мире. И постоянно находиться в состоянии готовности. Либо они окажутся вымотанными, либо я выброшу под удар противника сотни расслабленных бойцов.
   С морскими охотниками, такой вариант ещё мог пройти. Но вот солдаты Ратибора рисковали сразу же понести потери и оказаться деморализованными.
   Сам князь в ответ на мой вопрос, крутанул правый ус и оглядел строй из пяти рот, которые он только что сам и сформировал, назначив временных командиров.
   — Знаешь, Сиятельство, обычно войска поездами перебрасывают. Но не уверен, что это тот случай.
   Я подумал. Обратился с вопросом к Мьёльниру. А получив ответ, усмехнулся и посмотрел на Оболенского.
   — Пусть организуют поезд. Только так, чтобы он забрал нас уже за городом. Ни к чему врагам знать, как именно мы станем до них добираться.
   Если патриций и удивился, то виду не подал. Прикрытие мы разработали сразу же — всем было объявлено, что мы покидаем город, чтобы за его пределами опробовать силы новобранцев и создать конструктов. На первый взгляд, всё было логично — многочисленные наблюдатели из числа разведок патрицианских родов и обычные зеваки прекрасно видели, что я проводил с лейб-гвардейцами определённые манипуляции. Поверить в то, что они теперь могут создавать собственных конструктов, было несложно.
   Собственно, оно так и было — если показать и объяснить, то каждый из солдат был на это способен. А те, кто знал нужные плетения ранее, мог использовать их и без всякой помощи.
   Что касается морских охотников, то после того, что они устроили с кораблями Ганзы, патрициям можно было скормить почти любую небылицу об их возможностях.
   На деле же, мы на обычных грузовиках доехали до старой и не используемой станции, куда к тому моменту как раз подбирался эшелон.
   Василина и Олег присоединились к нам перед самым выездом из города. Тоже решили отправиться вызволять своего деда. Сразу после них появились и княжичи Мстиславские. Семеро смертных, похожих между собой до такой степени, как будто их вылепил из глины один и тот же гончар. В каком-то смысле, оно так и было. Тем не менее, подобное семейное сходство я встречал не так часто.
   Никого из них я не знал, но все семеро горели жаждой схватки — им не терпелось освободить отца, а заодно перебить тех, кто посмел напасть на их род.
   Потому они загрузились в один вагон с Шуйскими, куда помимо них поместился один взвод кавалергардов.
   Правда, минут пятнадцать пришлось потратить на ожидание — не знаю, откуда Ратибор достал обмундирование и экипировку, но грузовики с ней присоединились к нам ещё в городе. А когда оказались на станции, князь отдал приказ переодеваться.
   В ответ на слова Асуки о том, что мы теряем время, патриций лишь пожал плечами.
   — Солдат без формы, это считай вооружённый гражданский. А это кавалергарды. Цвет армии. Не положено им в тряпках шляться.
   Помимо мундиров, сюда доставили сабли и револьверы — последние оказались положены по уставу, которому Оболенский намеревался по мере возможности следовать. И лишь затем, мы наконец отправились в путь.
   Сандал продемонстрировал мне дикое удивление, которое отразилось на лицах машинистов, когда состав скрипнул и поднялся на добрый метр в воздух. Вслед за чем окутался множеством защитных барьеров, поверх которых возник многослойный полог невидимости.
   Впрочем, это всё было мелочью по сравнению с тем, какой шок они испытали, когда тот начал двигаться. Со скоростью, которая больше подходила божественному конструкту, чем благонравному эшелону.
   Один из них и вовсе осел на пол, старательно отводя взгляд от смотрового стекла. Правда там всё равно было почти ничего не разобрать — справа и слева всё сливалось в единый размытый фон, а пространство впереди выглядело как пустота, в которую мчался эшелон.
   Настоящее управление составом взял на себя Мьёльнир. Он же придал ему нужные свойства — металл отлично проводил энергию, так что спутнику не составило труда превратить поезд в цельный артефакт. По крайней мере, какого-то большого напряжения сил я не заметил.
   Оболенский принялся обходить вагоны, ободряя солдат и ещё раз объясняя схему наших действий. Я же потратил необходимое на дорогу время, пытаясь разобраться в теневой силе, которую поглотил после боя с де Блуа.
   Понять до конца, что это такое, не получилось. Даже Мьёльнир пока мог обозначить лишь один факт — эта энергия преодолевала вражескую защиту куда проще, чем любая иная. Ещё, по словам живого камня, она «щекотала его изнутри», но чем это ощущение вызвано и как его использовать, он не знал.
   Но если спутник был занят управлением составом, стараясь нанести минимальный ущерб лесам и случайно не сойти с рельс, пройдя сквозь одну из деревенек, то мой разум был свободен и вышло заняться практическими экспериментами. Крайне локальными, само собой — не хотелось нарушить целостность артефакторного поезда или повредить барьеры защиты. Оба варианты были чреваты катастрофой.
   Тем не менее, я выяснил, что при помощи этой странной силы, можно формировать классическое энергетическое оружие. Копья, стрелы, клинки — теневая мощь охотно принимала любую форму. Ещё было доступно создание конструктов. Да таких, что даже Найхва с Гифером ощущали их крайне слабо. Да, когда те были почти вплотную, оба немедленно их обнаруживали. Но чем дальше был разведчик, тем тяжелее это становилось сделать.
   Асука их вовсе не чувствовала. Как и Прохор — последнее удивило меня больше всего. Ведь раз так, значит эта сила никак не была связана с управлением душами, а представляла собой нечто совсем иное.
   Настолько увлёкся экспериментами, что едва не пропустил момент, когда мы приблизились к Москве. Пришёл в себя только после повторного вопроса Мьёльнира.
   — Мы уже рядом. Что делать дальше?
   Усевшись на полке купе, я отправил наружу Сандала, попробовав оценить ситуацию с его помощью. В призрачном облике и под пологом невидимости, дракон смог остаться незамеченным. А я убедился, что нас ждут.
   Тысячи воинов врага держали позиции на окраине. Сначала первые группы, которые должны были вступить в бой и вынудить нас раскрыться. А потом вторая линия, чьей задачей видимо являлась уже реальная оборона.
   Хотя нет, с численностью я ошибся. Не тысячи. Десятки тысяч. Ещё я чувствовал постоянные вибрации в воздухе. Некто держал наготове настолько мощное плетение, что даже не будучи запущенным, оно уже влияло на энергетический фон.
   — Прямо и до упора, Мьёльн. Вернее, до